Гении сыска

Так, по словам Драйдона, дело обстояло ещё в Лондоне. То же самое, как видим, обнаружил Гарднер спустя несколько лет в Брайтоне. Учитывая, что как раз началась Первая мировая война, можно и этому найти вполне серьёзные, а не только связанные с болезнью основания: ведь Поллаки активно способствовал выявлению немецких шпионов накануне войны; видимо, он обладал серьёзной информацией относительно планов германской разведки. Кроме того, он ещё в конце 1870-х годов признавался, что хранит множество тайн сильных мира сего.

И, хотя знаменитый сыщик уверял, что тайны эти никогда не выйдут наружу, наверняка немало было людей, всерьёз опасавшихся, что он забудет о своём обещании. Его неоднократно хотели подкупить и несколько раз покушались на его жизнь. Поэтому опасения его имели под собой серьёзные основания.

Возможно, болезнь лишь превратила обоснованные подозрения в манию преследования – или же начало мировой войны послужило своеобразным катализатором заболевания. Основной его инструмент – интеллект, могучая память – отказали ему в конце жизни. Умирая, он не узнавал никого из тех немногих, кто собрался вокруг его смертного одра.

Читая статью Вогана Драйдона и воспоминания Фицроя Гарднера о последних днях Поллаки, я не мог отрешиться от неожиданных параллелей с Шерлоком Холмсом, точнее, с началом рассказа "Последнее дело Холмса":

"Холмс внезапно появился у меня в кабинете. Мне сразу бросилось в глаза, что он ещё более бледен и худ, чем обычно.

– Да, я порядком истощил свои силы, – сказал он, отвечая скорее, на мой взгляд, чем на слова. – В последнее время мне приходилось трудновато... Что если я закрою ставни?

Комната была освещена только настольной лампой, при которой я обычно читал. Осторожно двигаясь вдоль стены, Холмс обошёл всю комнату, захлопывая ставни и тщательно замыкая их засовами.

– Вы чего-нибудь боитесь? – спросил я.

– Да, боюсь.

– Чего же?

– Духового ружья" 166.

166 Конан Дойл А. Последнее дело Холмса. Пер. Д. Лившиц // Дойл А.К. Собр. соч. в 8 тт. М.: Правда, 1966. Т. 2. С. 222.

Кто знает – может быть и Игнациус Пол Поллаки ждал своего духового ружья, своего профессора Мориарти (или "художника Шмидта")? Он умер в понедельник 25 февраля 1918 года, в возрасте 90 лет 167. Спустя три дня, 28 февраля, "Таймс" поместила уже упоминавшийся некролог об этом блестящем детективе. В частности, там говорилось о том, что мистер Поллаки, несомненно, являлся лучшим сыщиком своего времени.

167 См. запись: England & Wales, Death Index, 1916-2007 [database on-line]. Provo, UT, USA: Ancestry.com Operations Inc, 2007.

Спустя четверть века, в 1934 году Воган Драйдон в своей статье о Поллаки написал: "Он был Шерлоком Холмсом реального мира, и, возможно, фигурой куда более крупной, нежели литературный герой, с именем которого его любят связывать" 168.

168 Drydon V. Pollaky: The Detective of Genius. A Sherlock Holmes in Real Life // Very Odd Fellows No. 1. The Argus (Melbourne), 09.01.1934. Пер. Д. Клугера.

Паддингтон-грин vs Бейкер-стрит

Сравнение реальных детективов с фигурой героя, придуманного Артуром Конан Дойлом, давно уже стало общим местом. "Русский Шерлок Холмс" по поводу И.Д. Путилина, "Американский Шерлок Холмс" по адресу Алана Пинкертона, а заодно и по поводу вымышленного же Ника Картера – и так далее. Может быть, и объявление Игнациуса Поллаки "реальным Шерлоком Холмсом" тоже всего лишь красивый (и банальный) оборот речи? В самом деле, разве сэр Артур не назвал прототипом своего героя профессора Джозефа Белла? И разве, говоря о влиянии образа Эжена Франсуа Видока на культуру, я сам не указывал на "французские корни" великого сыщика с Бейкер-стрит?

Всё так. Тем не менее, знакомясь с биографией Игнациуса Поллаки, нельзя пройти мимо некоторых деталей, немедленно вызывающих в памяти соответствующие места из шерлокианы. Кое-что я уже называл: очаровательная авантюристка, чей портрет хранил Игнациус Поллаки – и очаровательная же авантюристка Ирен Адлер, чей портрет хранил Шерлок Холмс. Страх Холмса перед возможным покушением в "Последнем деле Холмса" – и страх Поллаки (болезненный) перед покушением, в конце жизни.

В то же время Артур Конан Дойл не просто никогда не говорил о возможной связи своего героя и реального детектива. Он вообще ни разу, ни в одном произведении, ни в одном интервью, ни в одном письме – не упомянул Игнациуса Поллаки. Что, вообще-то говоря, может показаться странным: Поллаки знаменит и популярен, к тому же – принадлежит той же профессии, что и герой Конан Дойла.

Но для писателя он словно бы и не существует.