Генрих Четвертый и Генрих Пятый глазами Шекспира

Между прочим, этот герцог как раз и берет слово, причем довольно длинное, на целую страницу. Давайте сначала послушаем, о чем он говорит, а потом попытаемся разобраться, кто это вообще такой. Здесь я предвижу некоторые сложности. Вы думаете, это Жан Бесстрашный, сын Филиппа Бургундского, двоюродный братец короля Карла? Не все так просто.

– Я одинаково хорошо отношусь и к королю Франции, и к королю Англии, – начинает он. – И я приложил огромные усилия к тому, чтобы наша сегодняшняя встреча состоялась. Свою задачу я выполнил, оба монарха здесь, и я прошу обоих сформулировать причины, по которым мы не можем, наконец, начать жить в мире и покое. Война не приносит ничего хорошего: сельское хозяйство приходит в упадок, науки и искусства не развиваются, мы живем, как дикари, как солдаты, которые думают только о крови. Почему мы не можем покончить с разрухой и жить нормально?

– Если вы так хотите мира, вам достаточно всего лишь удовлетворить наши требования, которые мы изложили по пунктам и вам вручили, – отвечает Генрих.

– Да, король выслушал ваши требования, но ответа пока не дал.

– Что ж, мир, которого вы так жаждете, зависит от ответа короля.

– Я успел только по диагонали просмотреть то, что вы написали, – вступает французский король. – Я был бы признателен, если бы вы выделили какого-нибудь толкового человека из ваших приближенных, чтобы мы вместе с ним более подробно рассмотрели ваши требования. После этого я смогу дать решительный ответ.

– Да ради бога, пожалуйста, – соглашается Генрих. – Дядя Эксетер, братья Кларенс и Глостер, графы Уорик и Хентингтон, идите с королем Карлом. Даю вам полномочия вносить изменения в те условия, которые изложены в документе, если вы сочтете это нужным. Полагаюсь на вашу рассудительность и обещаю согласиться со всем, что вы предложите. А вы, сестра, останетесь здесь или тоже пойдете с ними? – спрашивает он у Изабеллы.

Не удивляйтесь, я ведь предупреждала: в высшем свете тогдашней Европы все были друг другу родственниками в той или иной степени, поэтому обращение «сестра» воспринималось абсолютно нормально.

– Я бы хотела пойти с принцами. Может быть, женский взгляд пригодится при обсуждении какого-то вопроса.

– Конечно. Только оставьте здесь свою дочь, она ведь главный пункт, стоящий в списке наших требований на первом месте.

– Разумеется, пусть останется, – не возражает Изабелла.

Все, кроме

короля Генриха, Екатерины и Алисы, уходят.

Дальше идет сцена в прозе, частично на французском. Генрих со всей солдатской простотой и прямотой объясняется Екатерине в любви и спрашивает, готова ли она стать его женой и королевой Англии. Он сразу признается, что не силен ни в красноречии, ни в стихосложении, музицировании и танцах, внешность у него далеко не самая привлекательная, обходительностью не блещет, но он будет любящим, верным и честным мужем прелестной принцессе. «Я старый солдат и не знаю слов любви!» Девятнадцатилетняя Екатерина ломается, смущается, кокетничает, пытается понимать английскую речь и даже лепечет что-то очаровательно-неправильное, что должно, по замыслу автора, вызывать у публики улыбки умиления и добрый смех. Генрих тоже старается кое-какие мысли изложить по-французски, но получается у него плохо. Находящаяся здесь же Алиса снова выступает в качестве переводчика, хотя Генрих про себя отмечает, что Екатерина говорит по-английски лучше, чем ее наперсница (то ли фрейлина, то ли камеристка, то ли просто подруга).

Король Генрих Пятый делает предложение принцессе Екатерине Французской.

Художник F. Dicksee, гравер J. Quartley, 1860-е.

Екатерина соглашается стать женой Генриха при условии, если этот брак одобрит ее отец; Генрих заверяет, что одобрит, непременно одобрит. После чего король удваивает натиск и начинает откровенно домогаться поцелуя, который в конце концов и получает. Добившись поцелуя, он становится до неприличия фриволен: «…Не смастерить ли нам… мальчишку, полуфранцуза-полуангличанина… А пока что обещай мне, Кет, что ты со своей французской стороны позаботишься о таком мальчишке, а уж с английской стороны я позабочусь об этом – даю тебе слово короля и холостяка».