Генрих Четвертый и Генрих Пятый глазами Шекспира

– Да, я взял деньги у врагов, но не для собственного обогащения, а для того, чтобы осуществить свой план. Какое счастье, что этот план разрушен! Я умоляю Господа и вас простить меня и буду радоваться смертным мукам, которые меня ждут.

Грей:

– Еще ни один человек не радовался так сильно раскрытию заговора и измены, как я сейчас. Я счастлив, что мой проклятый план потерпел крах. Пусть меня казнят. Но я все равно прошу простить меня, ваше величество.

Короче говоря, «бес попутал, как хорошо, что вы меня вовремя остановили, простите меня, пожалуйста, я больше так не буду».

Арест заговорщиков.

Художник Henry Courtney Selous, гравер Willis, 1860-е.

Генрих Пятый суров, но справедлив:

– Пусть Бог вас простит! Теперь слушайте приговор. Вы вступили в заговор против меня и взяли у врагов деньги за мое убийство. Но этим вы не только продали меня самого, вы обрекли вельмож и принцев на неволю, народ Англии – на рабство и позор, всю нашу страну – на горе и разгром. Если бы меня не стало, все пошло бы прахом, чего и добивались наши враги. Я не собираюсь мстить вам за себя, я-то ладно, но вы же хотели погубить все королевство, и за это вам нет прощения. Вы будете казнены. И пусть Господь в своей великой милости даст вам силы принять смерть достойно и с покаянием. Уведите их!

Кембридж, Скруп и Грей

уходят подстражей.

– Теперь, милорды, можно и на Францию идти, – вдохновенно продолжает король. – Мы добьемся успеха в этом походе и покроем себя славой, я совершенно уверен! Господь на нашей стороне, ведь он помог нам вовремя раскрыть измену в самом начале кампании, тем самым подав знак, что других преград на нашем пути больше не будет. Веселей! Садитесь на корабли, разворачивайте знамена. Пусть я лишусь английского трона, если не стану королем Франции!

Уходят.

Как было на самом деле? Через 2 дня после того, как Эдмунд, граф Марч, сдал заговорщиков с потрохами, 2 августа 1415 года король вызвал всех троих на специальную комиссию и предъявил обвинение в государственной измене. Никто не отпирался, все сразу сознались, но Генри ле Скруп настаивал на том, что лично он ничего не знал о планировавшемся убийстве. Приговор был суров: потрошение, четвертование и повешение для всех. Правда, потом король все-таки пожалел Кембриджа и Скрупа, им всего лишь отрубили голову, а вот Томас Грей претерпел свое наказание, как говорится, «от звонка до звонка»: его сначала выпотрошили, потом четвертовали, потом… Впрочем, в вопросе расправы над заговорщиками у авторов нет единства мнений. «Википедия» в статье о Саутгемптонском заговоре утверждает, что Кембриджа и Скрупа пощадили и подвергли только усекновению главы, а Грей получил по полной. Это вполне объяснимо, поскольку Грей – наименее родовитый из троих. Д. Норвич же пишет, что заговорщиков приговорили к повешению, потрошению и обезглавливанию (а не к четвертованию), потом по инициативе короля повешение отменили, «а Кембриджа и Грея избавили и от потрошения, и только одного Скрупа выпотрошили, растянули на деревянной раме и проволокли по улицам Саутгемптона до северных ворот, и там за городской стеной им всем отсекли головы»[22]. То есть, по этой версии, самой жестокой казни подвергся не Грей, а Скруп. Тоже можно понять: он был ближе всех к королю, и его предательство ударило в сердце Генриха наиболее болезненно. Этого же мнения придерживается и тот, кто написал в «Википедии» статью о Генри ле Скрупе, 3-м бароне из Месема. Точно известно одно: Ричард Кембридж совершенно определенно погиб на плахе, с двумя прочими ясности нет, позиции историков разделились.

А что же наш Эдмунд Мортимер, 5-й граф Марч? Как король Генрих Пятый отнесся к тому, что Эдмунд не сразу прибежал к нему с доносом, а о чем-то размышлял целых десять дней? Генрих был человеком очень и очень неглупым, и на принятие решения ему потребовалось времени на день меньше, чем графу Марчу: уже 9 августа он полностью простил Эдмунда за колебания и нерасторопность. И правильно сделал. Незачем плодить врагов, которые легко произрастают из обиженных людей. Особенно если в жилах этих врагов течет королевская кровь, дающая право претендовать на престол.

Сцена 3

Лондон. Перед трактиром «Кабанья голова» в Истчипе

ВходятПистоль, хозяйка трактира, Ним, Бардольф и мальчик.

Пистоль, Ним и Бардольф собираются в путь, ведь им предстоит воевать во Франции. Все грустны: только что умер Фальстаф. Хозяйка, присутствовавшая при кончине, в подробностях расписывает последние минуты жизни сэра Джона, его приятели вздыхают и предаются воспоминаниям об усопшем друге.

Бардольф, Пистоль и хозяйка оплакивают Фальстафа.

Художник Henry Courtney Selous, гравер R. S. Mar-riott, 1860-е.

– Нам пора, – напоминает Ним. – Король, наверное, уже отплыл из Саутемптона, надо поторапливаться.