Генрих IV (часть2); Генрих V; Генрих VI (часть 1)

Шеллоу. Ему еще надо подучиться. У него выходит не так складно. Когда я поступил в Училище правоведения и играл сэра Дагонета в школьном спектакле о короле Артуре, помните вы одного ружейного стрелка на Майленд-Гринском лугу? Вот это была выправка! Возьмет, бывало, ружье, вскинет, приложится, отбежит и зарядит; вскинет, приложится, отбежит и зарядит. А потом лежа! А потом с колена! Вот это было дело! Вот это я понимаю!

Фальстаф. Ну, хорошо. Это — подходящие люди, мистер Шеллоу. Подходящие без лишних слов. Прощайте, мистер Сайленс. Пора мне в путь. Я должен отмахать еще двенадцать миль сегодня. Прощайте, джентльмены. Бардольф, выдай форму новобранцам.

Шеллоу. Счастливой дороги, сэр Джон. Желаю вам удачи и скорой победы. Заверните к нам опять на обратном пути. Не давайте заглохнуть былой дружбе. Помогите мне попасть вместе с вами ко двору.

Фальстаф. Приложу все старания, мистер Шеллоу.

Шеллоу. Ну вот. Не смею вас больше задерживать. До свиданья.

Фальстаф. С богом, дорогие!

Шеллоу и Сайленс уходят.

Построй и выведи солдат, Бардольф.

Бардольф, паж и солдаты уходят.

Когда буду ехать назад, я этих сутяг обдеру, как липку. Барана Шеллоу я уже знаю насквозь, как свои пять пальцев. Господи боже мой, до чего враль-народ мы, старики! Уши вянут слушать, как эта старая падаль расписывает свои подвиги на Торнбуль-стрите. Через каждые два слова — это небылицы, отчисляемые более регулярно, чем дань турецкому султану! Когда мы были в училище, это была фигурка вроде тех, которые вырезают за столом из корки сыра, а когда он раздевался, он напоминал двухвостую редьку-раскоряку с пририсованной сверху головой. Это было само истощение, так что близорукие проходили через него, как сквозь воздух, не обратив на него внимания, а приятельницы нашего круга звали эту обезьяну корешком мандрагоры. Он пел им глупости, подслушанные у извозчиков, и уверял, что это романсы его сочинения. А теперь эта чертова перечница — видный помещик в графстве и рассуждает о Джоне Гонте так, как будто век с ним на «ты». А он никогда не видал Гонта, и тот единственный раз, что сам попался Гонту на глаза, его избили лакеи Гонта палкой за то, что он затесался в их толпу. Тогда он весь, со своими пожитками, умещался в шкуре угря, и футляр от гобоя был просторным дворцом для него. А теперь он скотовод и знатный помещик. На обратном пути я выколочу из него философский камень, все превращающий в золото. Если щука питается пескарями, эти стряпчие самой природой предназначены мне в пищу. (Уходит.)

АКТ IV

Сцена 1

ЛЕС ГОЛТРИ В ЙОРКШИРЕ.

Передвижения войск. Входят архиепископ Йоркский, Моубрей, Гастингс и другие в походном вооружении.

Архиепископ

Скажите, как зовется этот лес?

Гастингс

Лес Голтри, мой отец.

Архиепископ

Так станем станомИ подошлем разведчиков узнать,

Какие силы выставил противник.

Гастингс

Мы их послали.

Архиепископ

Очень хорошо.Теперь я сообщить считаю долгом,Что мне прислал на днях

Нортумберленд.

Он пишет мне, что недостаток в людяхЕму мешает подоспеть к нам в срок.Чтобы пополнить этот недостаток,В Шотландию он едет, а покаЖелает всем нам остальным успеха.

Моубрей

Еще одно крушение надежд!А как их на него мы возлагали!

Входит разведчик.

Гастингс

Что ты разведал?

Разведчик

В миле на закатОтсюда показался неприятель.По площади, какую он покрыл,Количество его — за тридцать тысяч.

Моубрей

Во столько их число ценили мы.

Нам надо выступить скорей навстречу.

Трубы за сценой.

Архиепископ

По-видимому, к нам парламентер.

Моубрей

И это Уэстморленд, я полагаю.

Входит Уэстморленд.

Уэстморленд

Почтенье, господа, вам и приветОт герцога Ланкастерского Джона.

Архиепископ

Чем объяснить любезный ваш приход?

Уэстморленд