Генрих V

Возможно, «Английский брак» и в самом деле отражает истинные чувства, испытываемые Екатериной Валуа к Генриху. Во всяком случае, она дает нам ключ к пониманию того, как относились к нему французы. Вот что сказал о нем монах из Сен-Дени: «Если он сильнейший, ладно, пусть будет он нашим господином так долго, пока мы сможем жить в мире, безопасности и изобилии».[160]

Песня и хроники передают нам ощущение безысходности, вызываемое нескончаемой гражданской войной. Но Ланкастерская монархия ничего такого не дала королевству Франции. Генрих обещал «хорошее правление», обещал покончить с коррупцией и вымогательством. Но, как оказалось, против власти бургундского чиновничества, управлявшего королевством, он оказался бессилен. Не смог он также и прекратить набеги сторонников дофина, которые часто угрожали самому Парижу.

Проведя всего два дня своего медового месяца, Генрих оставил Труа и вместе с герцогом Филиппом отправился в поход против города Санса, который быстро капитулировал. Англо-бургундская армия начала осаду Монтре, где почти год назад был злодейски убит отец герцога. 24 июня англичане вместе с бургундцами, жаждавшими мщения, пошли на штурм города. Губернатор, сир де Гитри, вместе с большей частью гарнизона нашел укрытие в хорошо укрепленной крепости, расположенной по соседству с городом. Одиннадцать человек все же были пойманы. Монстреле рассказывает о том, что же произошло дальше: [262]

«Под усиленной охраной король Англии отправил пленников, захваченных в городе, переговорить изо рва с людьми, укрывшимися в крепости, чтобы те убедили губернатора сдаться. Когда они оказались в пределах слышимости, то повалились на колени и стали жалостливо умолять его сдаться, потому что только этим он мог спасти их жизни, тем более, что против такой большой силы он не сможет продержаться долго. Губернатор ответил, чтобы те сами позаботились о себе, поскольку он сдаваться не собирается. Оставив всякие надежды сохранить жизнь, пленные попросили разрешения поговорить со своими женами, друзьями и родственниками, которые прятались в замке. Со слезами на глазах и причитаниями они распрощались. Когда их вернули в расположение войск, по распоряжению английского короля были уже возведены виселицы. Несчастных он повесил так, чтобы с крепости они были видны. Король также повесил своего лакея, который всегда выезжал вместе с королем, ведя под узцы его лошадь. Человек этот был большим любимцем короля, однако, за то, что убил в ссоре рыцаря, он был наказан.[161]

Тот факт, что рыцарь был убит случайно, не имело для Генриха никакого значения. Тем временем, герцог Филипп выкопал из могилы тело своего отца и его глазам предстал «печальный вид, поскольку тот был все еще в своем стеганом камзоле и подштанниках». После того, как тело соответствующим образом обрядили, поместили в свинцовый гроб, обложили солью и благовониями, его отправили для перезахоронения в родовую усыпальницу герцогов Бургундских в Дижон. 1 июля сир Гитри на заранее оговоренных условиях сдался, выйдя из крепости вместе с гарнизоном. [263]

Англо-бургундская армия, боевая мощь которой составляла 20000 человек, двинулась в раскинувшийся неподалеку Мелен. Здесь силы защитников и нападавших оказались равными. Городской центр вместе с цитаделью располагался на маленьком островке на Сене. С обоими берегами его соединяли укрепленые мосты, каждый из которых представлял собой независимое фортификационное сооружение. Капитан Мелена, сир Арно Гильом де Барбазан, был не просто гасконцем, в жилах которого текла горячая кровь, но был лидером, обладавшим необыкновенной притягательностью и заражавшим своих солдат энтузиазмом. Его гарнизон насчитывал 700 человек (которые были «тщательно отобраны»), энергичную помощь им оказывали вооруженные горожане. Свой лагерь Генрих разбил на западном берегу реки, герцог Филипп — на восточном. Король через Сену построил понтонный мост, спрятал свои пушки за земляными валами и балочными заграждениями. Линию обороны от вражеских лазутчиков он защитил траншеями. Как обычно, его артиллерия вела обстрел и денно, и нощно. Среди орудий была особенно крупная пушка, подарок Сити, названная по этой причине «Лондон». Она прибыла совершенно неожиданно. Но для стен Мелена английская артиллерия оказалась слишком маломощной. Бургундцы, которым надоело ждать, несмотря на предупреждение со стороны Генриха, предприняли самостоятельную атаку. В результате они, неся большие потери, были отброшены и напустились на своих союзников. Герцог Оранский в знак презрения увел свой контингент. Герцог Бургундский остался; большая часть его основных сторонников страстно желала сражаться на стороне английского короля, поскольку [264] в нем заключалась их единственная надежда вернуть себе имения, отобранные арманьяками.