Генрих V

Генрих и бургундцы решили попробовать сделать подкоп. Миниатюры с изображением средневековых осад в иллюстрированных манускриптах показывают канониров в сияющих доспехах, с изяществом одетых лучников, грациозно обстреливающих сказочные замки. Их командиры наблюдают за происходящим из великолепных шелковых шатров. Реальность была не столь элегантна. Обычно, как и при Мелене, производить подкоп нужно было для того, чтобы помочь артиллерии пробить в обороне брешь. Подкоп под основание крепости начинали вести зачастую издалека, затем тоннель укрепляли стойками, поджигали опоры, вместе с которыми рушилась и опиравшаяся на них стена. В Мелене грунт для этого оказался неподходящим. Из-за близости реки саперам приходилось работать по колено в грязи и воде. Защитники, чтобы в тоннеле атаковать осаждавших, начали вести встречный подкоп. Такие отчаянные рукопашные схватки в зловонной темноте, озаренной мерцающим пламенем факелов между полуголыми, часто падавшими на скользкой земле мужчинами были, должно быть, неописуемо жестокими, совершенно непохожими на рыцарские сражения, описываемые в хрониках. Даже король спускался в тоннель, чтобы принять участие в схватке. Однажды он скрестил меч за деревянным ограждением в смутно освещенном тоннеле с особо стойким противником, который оказался Барбазаном, вражеским командиром. Когда Барбазан узнал, с кем сражается, он приказал отступить.

Свою жену Генрих поместил поблизости, в Корбейле, в специально построенном для этого случая доме [265] возле своей штаб-квартиры. Каждый день на рассвете его менестрели устраивали для нее часовые серенады, которые повторялись затем на заходе. В своем лагере он держал Карла VI и Якова I, плененного короля шотландцев. Первого он заставил призвать гарнизон сдаться, на что те откликнулись, что пока они чтут французского короля, на колени перед английским не встанут. Такая же просьба, исходившая на этот раз от Якова и обращенная к шотландцам, сражавшимся в гарнизоне, получила аналогичный ответ.

После четырех месяцев осады у англичан появились все основания встревожиться, несмотря на то, что стены теперь превратились в груды развалин. В рядах бургундцев было все больше и больше дезертиров (хотя герцог все еще мог получить подкрепление). У англичан началась дизентерия. Более того, стало известно, что сторонники дофина для оказания помощи осажденным собирают силы. Даже если они не смогли бы спасти Мелен, то разделить сильно поредевшие ряды англобургундской армии они были в силах. Из Англии, где разразилась эпидемия, поступали тревожные новости. Венецианец Антонио Морозини записал в своем дневнике, что он получил письмо из Лондона, датированное 8 сентября 1420 года, в котором сообщалось, что там вовсю свирепствовала чума, унося ежедневно до 400 жизней.

На протяжении трех месяцев защитники города вынуждены были питаться кониной, но когда почти неделю они просуществовали без мяса и питья, Барбазан оставил всякую надежду на помощь и 18 ноября сдался. Осажденные были помилованы, но солдатам и гражданским лицам пришлось оставаться в плену до тех пор, пока за них не будут уплачены выкупы. Все, [266] кого подозревали в причастности к убийству в Мотеро, были вздернуты на перекладине. Все, что было в Мелене ценного, стало добычей победителей. Капитаном города был назначен Умфравиль.

Но в выполнении условий Генриху, определенно, не хватило великодушия. Героизм защитников не впечатлил его, а явился скорее раздражающим фактором. Лодки, груженые наиболее ценными пленниками, в количестве 600 человек, были отправлены по Сене в Париж. Многие, кто не смог вовремя организовать внесение выкупа, умерли в неволе.[162] Генрих хотел казнить Барбазана, но того спасло лишь то, что он напомнил королю о законах рыцарства, сказав ему, что раз он скрестил с ним в тоннеле мечи, то они стали братьями по оружию. Генрих удовлетворился тем, что приговорил Барбазана к пожизненному заключению и поместил его в железную клетку сначала в Бастилии, а затем перевез в замок Геллар (где тот оставался на протяжении многих лет). Казнено было большое количество людей из партиии арманьяков на том основании, что они имели касательство к убийству на мосту Монтеро, хотя доказательств тому не было. Король также повесил двадцать шотландцев под еще более благовидным предлогом за то, что они не повиновались призывам своего плененного монарха сложить оружие. Он также казнил двух монахов из гарнизона за то, что те доставляли туда сообщения.