Гербовый столб

— Нет, Леонид, — не соглашается Вдовин, — все равно было бы так, как сейчас. Ты сам знаешь. — Помолчав, спрашивает: — Значит, в Москве закрепляешься?

— Мне и в Ялте, Толя, хорошо, — улыбается, опять же заискивающе, Семенюк.

— Однако и в Москве корни пускаешь?

Семенюк обижается:

— Тебя что, Вдовин, завидки берут?

— Ловко ты все-таки умеешь устраиваться в жизни, Леонид.

— Значит, завидуешь. Вот от тебя уж никак не ожидал.

— Нет, Семенюк, не завидую я тебе, — с легкостью говорит Вдовин. С легкостью потому, что уже решил: если отстанет Семенюк от Володи, то тогда он, Вдовин, подменит его на три дня.

— Слушай, когда ты кончишь травить Володю? — продолжает он. — Тебе что, больше делать нечего? Связался с его торговкой, с этой дрянной бабой... Что она тебе, по сродственности товар поставляет? Это, конечно, твое дело. Но зачем травишь Володю? Ей в угоду? Не стыдно тебе? Зачем вы постановили этой мерзкой бабе его зарплату отдавать? Вы что, с ума посходили? Поставь себя на его место!

— Ну уж нет! С собаками я не сплю по сараям, гхы, — попытался повернуть к смешному Семенюк.

Но Вдовин сердится, гневен:

— А теперь додумались и Весты его лишить! Зачем это тебе, Семенюк? Скучно живется? Обязательно кого-то надо травить? Пользуешься безответностью Володи?

— Ну уж ты очень серьезно, Толя, — недоуменно кривит лицо, пожимает плечами Семенюк. — Я-то при чем? Разве я решаю? — Он опять пытается перевести разговор в шутливое русло. — Да мне лично его собака до лампочки! Но, скажу тебе, редкостная собачка. Он ее рыбу обучил ловить. Оказывается, еще и крабов. Ты знаешь историю со ставридкой? А, Толя? — расплывается в простецкой улыбке Семенюк. Невыгодно ему ссориться с Вдовиным, сейчас особенно. Но в то же время как можно лишить себя удовольствия поиздеваться над безответным Греком?

— Знаю, не повторяй, — мрачно говорит Вдовин и лезет в карман брюк за сигаретами. Он с грустью сознает, что словами такого, как Семенюк, не проймешь. Таких надо бить палкой, и по голове. Только тогда они вернутся к понятиям элементарной порядочности...

Однако вот эта веселая история про ставриду, выдуманная Леонидом Баечником (Семенюком):

«Иду я, значит, по базару и вдруг столбенею. Что же, вы думаете, вижу? Стоит за прилавком слесарь Папан-допулла и торгует свежей ставридой. Ну свежая рыбка по нынешним временам редкость. Понятно, выстроилась к нему женская очередь. Пять-шесть рыбок — и рублик в карман. У нашего Володи нагрудные карманчики вздуло от денег, торчат, ну как женская красота. Успех, невиданный успех!

Ну я, значит, на правах приятельства захожу к нему с тыла. А там важно сидит эта его сучка, ну Веста. И «ррры» на меня. Я, конечно, ей ногой погрозил, а она в лай да цап меня за штанину, ну точь-в-точь как тетку Шуру, правда, ту за руку. Я, понятно, требую у Володи: уйми свое скандальное животное. А он мне отвечает: «А ты не трогай мою собаку-царевну». Почему, говорю, она у тебя царевна? Как почему, отвечает, видишь, сколько рыбы наловила? И объясняет: если вот кому из гражданок не хватит, сейчас прикажу и она ведро в зубы и к морю. А обратно — с полным. Разве не царевна?

Тут, сами понимаете, отдельные скептические особы из очереди выражают сомнение. Ну я-то сразу сообразил: она из специальной породы, утятницей ее называют. Раньше дворяне уток стреляли, а эти вот спаниели за ними по воде — и вплавь, и нырком. Ныряют знатно: уши-то смотри какие длинные. Их хоть, как платочек, под подбородком в узелок вяжи. Ну вот наш гениальный Папан-до-пулла и научил ее нырять в море и вместо уток рыбку доставать. Разве такую собаку не прозовешь царевной? Конечно, царевна! Гхы-ы...

Значит, дальше. Спрашиваю: ты ведь так, Володя, скоро миллионером станешь? А он отвечает: это моя мечта. Надоело быть грязным слесарем, хочу быть чистым миллионером. Мы с Вестой дворец каменный построим в три этажа и заживем припеваючи. Хватит нам ютиться в вонючем сарайчике вредной тетки Шуры. Пора нам жить в хоромах. И спрашивает: правильно, Веста? А та, будто все до единого слова понимает, и так уверенно: тяв! тяв!

Да-а, думаю, нашел наш Папан-до-пулла вернейший источник доходов. Вот, скажем, обучи собачку вдоль пляжей нырять, сколько она золотых колец со дна натаскает? То-то. Тысячи гражданок теряют свои обручальные кольца на юге. Да разве только кольца? А сережки? А цепочки? А браслеты? И только, значит, хочу подсказать ему эту идею, как является тетка Шура. Руки в бока и пышит гневом. Гхы-ы...