Германская история: через тернии двух тысячелетий

Превративший Прагу в столицу империи Карл IV, отец которого был французом, а мать чешкой, стал одним из самых значительных немецких правителей, но уже иного склада, чем прежние короли уходящего средневековья. Он обладал большой дипломатической изворотливостью, умел прекрасно организовывать дела и предпочитал решать спорные вопросы не войной, а заключением династических браков[27]

. Во многом именно ему Богемия и Прага обязаны своим мощным экономическим и культурным расцветом, самым показательным примером которого, возможно, является основание в Праге в 1348 г. первого немецкого университета, который и поныне называется Карлов университет.

За время своего правления Карл сумел значительно увеличить собственные владения, прибрав к рукам Силезское герцогство, отделившееся от Польши, и Бранденбургскую марку. Теперь дом Люксембургов получил два курфюршеских голоса, к которым добавился и третий — королевского родственника, трирского архиепископа Балдуина. Сам Карл, амбиции которого долгое время простирались и на польскую корону, женил младшего сына Сигизмунда на наследнице венгерского трона. Но пока Карл был занят восточными проблемами, его влияние заметно упало как в Италии, так и в Германии, где его восточная политика не вызывала никакого интереса.

Карл был избран королем в противовес Людвигу Баварскому при поддержке папы, но за время его долгого тридцатилетнего правления церковная система погрузилась в хаос. Папы сидели в Авиньоне, будучи то ли гостями, то ли пленниками французского дома Валуа, а Италия, где столкнулись интересы нескольких государств, все громче требовала возвращения папства в Рим, которое и состоялось по настойчивому приглашению авантюриста и фактического хозяина Рима Кола ди Риенцы, бурную жизнь которого много веков спустя блестяще изобразил Рихард Вагнер в своей опере. Но первое возвращение папства в Вечный город стало только эпизодом, послужившим прелюдией к еще более драматичному периоду в средневековой церковной истории — великой западной схизме, когда одновременно имелись два папы, осыпавшие друг друга проклятиями и угрозами.

Верующие, которых больше интересовало только спасение собственной души, с растущим негодованием наблюдали за этим одновременно красочным и смешным спектаклем. Короли, князья и городские республики использовали схизму, чтобы избавиться от назойливых и надоевших папских притязаний. Господами своей национальной церкви стали монархи Франции и Англии, Кастилии и Арагона, Сицилии и Неаполя. В Германии политические силы раскололись на две партии, каждая из которых поддерживала своего папу. Прежде, в IX–X вв., император в таких случаях либо выбирал одного из двух пап-соперников, либо называл имя третьего по своему усмотрению. Но эти времена давно миновали, а продолжавшаяся свара двух пап вела к упадку авторитета церкви в глазах паствы, которая громко роптала и требовала наведения порядка. Возмущалась она и императором, который не был в состоянии совладать с этим фарсом. Зачем в таком случае вообще нужны папа и император? Такие еретические вопросы раздавались все чаще. И разве мог подумать император, засевший в своем замке Карлштейн, где хранились имперские регалии и редкостные коллекции, что в недалеком будущем именно народ его любимой Чехии поднимет бунт против церкви и власти?

Преемник Карла Венцель, вступивший на престол в 1378 г., совсем не покидал пределов Богемии и ни разу не ступил ногой в Германию, бывшую для него абсолютно чужой. Ленивый и вялый Венцель в конце концов вызвал крайнее негодование князей, которые не стремились иметь сильного короля, но и не хотели остаться вообще без сюзерена, являвшегося все же гарантом закона и права. К тому же они опасались, что к хаосу в церкви прибавится и неразбериха в самой империи.

Поэтому в 1400 г. терпение курфюрстов лопнуло и они, объявив Венцеля низложенным за его полное бездействие, избрали королем рейнского пфальцграфа Рупрехта, который, впрочем, тоже не оставил в истории заметного следа. Но это было связано не с его личностью, а с уже установившимся правилом избирать такого короля, у которого нет достаточной силы и богатства. Так что Рупрехт и не мог иметь большого веса, чтобы усилить королевскую власть и положить конец двоепапству, а вернее — троепапству, так как в 1409 г. Пизанский собор низложил как авиньонского папу Бенедикта XIII, так и римского папу Григория XII, избрав папой миланского архиепископа Александра. Теперь отлучения и проклятья исполнялись уже не дуэтом, а трио.