Германская история: через тернии двух тысячелетий

Во многих немецких государствах, как уже говорилось, власти всячески поощряли переселение на свои земли людей из других мест, особенно квалифицированных мастеров своего дела. В нач. XVIII в. в Вюртемберг из Франции перебралось несколько тысяч вальденсов, приверженцев еще средневековой ереси. Во Франконии осело около 150 тыс. лютеран из Австрии, Баварии и Пфальца. В 1725 г. 20% населения Бранденбурга — Пруссии составляли переселенцы.

Но одновременно возросла и эмиграция из самой Германии на юго-восток Европы, в Россию и Северную Америку. Тяжелые условия жизни и религиозные гонения вызвали массовую эмиграцию из Пфальца через Англию в Америку. Только в 1709 г. оттуда выехало более 13 тыс. чел., а к середине века ежегодно выезжало в среднем по 2 тыс. А в американских колониях к этому времени проживало уже более 100 тыс. немцев.

К сер. XVIII в. темпы прироста населения Германии и его географическая мобильность значительно возросли. В 1748 г. в Бранденбург-Пруссии проживало 3,5 млн. чел., в 1770 — уже 4,2 млн., причем прирост, хотя и неравномерный, происходил во всех провинциях. В некоторых сельских местностях Бадена, Вюртемберга и Пфальца появилось даже избыточное население, устремившееся в Восточную Пруссию. Из Швабии поток переселенцев потянулся на Дунай, в Венгрию и Трансильванию, а также в российское Причерноморье, составив соответственно около 100 и 25 тыс. человек.

В немецких городах XVIII в. прирост населения при низкой рождаемости происходил в основном за счет сельских переселенцев, приезд которых как новых налогоплательщиков и строителей различных сооружений поощряли власти. Но крупных городов в Германии почти не было. На рубеже XVII–XVIII вв. лишь Вена насчитывала более 100 тыс. жителей. В Гамбурге и Берлине проживало около 60 тыс., в Страсбурге, Данциге и Бреслау — около 40. Лишь столетие спустя население Берлина перевалило за 150 тыс. чел., а Гамбурга — за 100. В то же время крупнейший немецкий город XV в. — Кёльн — насчитывал в 1800 г. всего 40 тыс. жителей.

Сельское хозяйство

В XVIII в. Германия по-прежнему оставалась страной сельского хозяйства. Даже в экономически развитой Саксонии в 1750 г. свыше 60% населения проживало в деревне и занималось земледелием. Аграрный в целом характер имели и маленькие городки, жители которых занимались не только ремеслом или торговлей, но и сельским хозяйством на небольших наделах земли и огородных участках. Правовое и экономическое положение крестьянства в отдельных регионах Германии значительно различалось. В системе крупной земельной собственности крестьяне как ее составная часть занимали различное положение.

Западнее Эльбы преобладало разнообразие форм наследственного арендаторства, при котором крестьяне фактически являлись владельцами земли, но не ее собственниками. В Баварии на исходе XVIII в. 56% всех земельных площадей находилось в руках духовенства, а 34% принадлежало светскому дворянству. Более 90% этих сельскохозяйственных площадей было передано в пользование крестьянам, которые вносили за них арендную плату и несли барщину на той земле, которая оставалась в руках ее непосредственного собственника. Крестьянам была обеспечена и определенная правовая защита, их нельзя было беспричинно сгонять с наследственно арендуемых участков.

В восточных районах Германии положение крестьянства было значительно хуже. Там сложилось крупное поместное хозяйство ост-эльбского юнкерства, ориентированное на экспорт зерновых в Западную и Северную Европу. Незначительная часть крестьян на тех или иных условиях имела участки земли для собственного пользования. Большинство же крестьянства оставалось практически безземельным и работало батраками в дворянских латифундиях.

Поэтому в течение всего XVIII в. крестьянские волнения вспыхивали почти исключительно на востоке — в Саксонии, Пруссии и особенно в Силезии, где положение крестьянства было особенно тяжелым, поскольку социальный гнет усугублялся здесь национальным: основную часть сельских жителей составляли поляки. Однако нигде в Германии не сложилось мощного революционного крестьянского движения — не в последнюю очередь потому, что права и обязанности крестьян и землевладельцев были довольно четко зафиксированы юридически, а возникающие споры и разногласия подлежали судебному разбирательству. Этого права не были лишены даже лично зависимые крестьяне, превращенные в «наследственных подданных» своего местного землевладельца. Поэтому не следует это крепостное состояние путать с российским крепостничеством, при котором крестьяне были бесправной и бессловесной собственностью помещиков, имевших право продавать и покупать их как вещи.