Герои битвы за Крым

Дивизия участвовала не только во всех мероприятиях боевой подготовки округа (в 1935 г. У ВО был разделен на Киевский и Харьковский военные округа, при этом 44-я стрелковая дивизия отошла к КВО), но и в учениях и маневрах, проводившихся по плану всей Красной армией. В сентябре 1935 г. на территории КВО прошли общевойсковые учения, которые вошли в историю Вооруженных сил СССР под названием больших Киевских маневров. В ходе них впервые на практике проверялись положения теории глубокого боя и глубокой операции, разработанной крупными отечественными военными теоретиками и военачальниками — В. К. Триандафиловым, М. Н. Тухачевским, Г. С. Иссерсоном, А. И. Егоровым, К. Б. Калиновским. К маневрам, руководство которыми осуществлял командующий КВО командарм 1-го ранга И. Э. Якир и на которых присутствовали нарком обороны Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов, его заместители Маршалы Советского Союза С. М. Будённый и М. Н. Тухачевский, начальник Генерального штаба РККА Маршал Советского Союза А. И. Егоров, начальник Политуправления Красной армии армейский комиссар 1-го ранга Я. Б. Гамарник, привлекались крупные соединения механизированных войск и авиации, стрелковые и кавалерийские соединения. Отрабатывались прорыв укрепленной оборонительной полосы стрелковым корпусом, усиленным танковыми батальонами и артиллерией РГК, развитие прорыва кавалерийским корпусом, применение крупного авиадесанта, маневр механизированного корпуса совместно с кавалерийской дивизией с целью окружения и уничтожения в своем тылу прорвавшейся группы противника.

Киевские, как и состоявшиеся в 1936 г. Белорусские маневры подтвердили правильность теоретических выкладок советских военных стратегов, практически доказали, что применение крупных механизированных соединений, авиации, воздушного десанта, обладающих высокими маневренными возможностями и большой сокрушительной силой, коренным образом меняет природу боя. Дивизия Козлова, за год до этого признанная лучшим стрелковым соединением РККА, продемонстрировала на маневрах высокую полевую выучку, ее действия увенчал орден Красного Знамени.

В сентябре 1936 г. 44-я Киевская Краснознаменная стрелковая дивизия им. Н. А. Щорса участвовала в Шепетовских маневрах — окружных тактических учениях, в ходе которых войска отрабатывали вопросы наступательного боя и организации подвижной обороны в условиях лесисто-болотистой местности, организации и проведения марша кавалерийского корпуса в предвидении встречного боя с конно-механизированной группой противника, прорыва оборонительной полосы с преодолением водной преграды, ведения подвижной обороны и управления войсками. Руководил учениями командарм 1-го ранга И. Э. Якир, за их ходом внимательно наблюдали Маршалы Советского Союза А. И. Егоров и М. Н. Тухачевский. Последний в один из дней посетил занятия по боевой подготовке в 132-м стрелковом полку 44-й стрелковой дивизии и был более чем удовлетворен результатами боевых стрельб и физической подготовкой личного состава. Да и в целом действиям войск в ходе маневров руководство вооруженных сил дало высокую оценку. Успехи комдива Козлова постановлением ВЦИК от 16 августа 1936 г. были оценены орденом Ленина.

Даже обрисованная фрагментарно, широкими мазками довоенная биография Козлова дает вполне определенное представление, в какой обстановке формировался он как командир, каких мощных интеллектом и высоко подготовленных в профессиональном отношении учителей послала ему судьба военная. Он и сам обещал вырасти в крупного военачальника.

Во второй половине 1930-х гг. в его судьбу, как и судьбу всего командного состава Красной армии, властно вмешались репрессии. Будучи в июле — августе 1937 г. исполняющим должность командира 8-го стрелкового корпуса, комдив Козлов попал на заметку Особого отдела ГУГБ НКВД СССР. На его арест требовалось согласие наркома обороны К. Е. Ворошилова. Последний, обычно безропотно подписывавший представлявшиеся ему НКВД списки, иногда проявлял «строптивость», что сохранило жизнь ряду высокопоставленных военных. На ходатайстве, в котором запрашивалось согласие на арест Д. Т. Козлова, он наложил резолюцию «Прошу проверить»^{223}. И этого, к счастью, оказалось достаточно, чтобы командир 8-го стрелкового корпуса был спасен. Его, пусть и сняв с должности, направили в распоряжение начальника Управления по командно-начальствующему составу РККА, а затем прикомандировали к Управлению боевой подготовки РККА.

В декабре 1938 г. Д. Т. Козлов получил назначение на должность преподавателя общей тактики Военной академии РККА им. М. В. Фрунзе. Догнавшее его партийное взыскание «за встречи и выпивки с людьми, оказавшимися впоследствии врагами народа», сколько-нибудь заметных последствий не имело, поскольку к этому времени пагубность курса на репрессии стала очевидной для самих инициаторов избиения военных кадров.