Герои умирают

– Майклсон, я не знаю, что ты этим хочешь сказать, но я настоятельно рекомендую тебе не повторять этих диких бредней за пределами моего кабинета. Совет управляющих хочет переделать тебя в киборга, Майклсон, всего за несколько фраз, ненароком сорвавшихся у тебя с языка; и только мне, моему личному вмешательству ты обязан тем, что еще ходишь по этой земле, живой и свободный. Но если ты станешь повторять эти предательские бредни за пределами моего кабинета, то я больше не смогу тебя защитить.

Но было уже поздно: Кейн уже держал Хари за горло, сидел у него в мозгу, заставил его схватиться обеими руками за край стола и, наклонившись к Администратору, прорычал:

– Нет, Кольберг, я тебя не убью! Я не убью тебя, я хочу, чтобы тебе было больно, и долго было больно…

Он был готов перечислять способы, которыми он навлечет на него боль, демонстрировать их один за другим, но Кольберг сполз под стол и завопил оттуда тонким, противным голосом:

– Стреляйте в него! Стреляйте!

За спиной Хари заныли позабытые им было энергетические винтовки, поток гелевых пуль хлынул из их стволов, как вода из шлангов, и мигом погрузил его в кровавое забытье.

27

Румянец смущения начинался у Таланн с того, что ее изысканные высокие скулы заливались нежнейшей розовой краской, которая, как утренняя заря по небу, растекалась сначала по щекам девушки, а затем заливала шею. Она улыбалась неожиданно застенчивой улыбкой, а то, как она нерешительно подала величеству руку, потом, как бы вконец смутившись, попыталась вытянуть свою ладошку из его хватки, но все же смирилась и оставила все как есть, продуманная безыскусность, с которой она отвечала на каждый его вопрос, прямо-таки вскружили ему голову. «Это кто тут кого соблазняет?» – подумал Король Арго.

Началось все как легкий флирт, который затеял Король, чтобы убить время, но чем дальше он заходил, тем сильнее подозревал, что проигрывает Таланн в искусстве вести эту игру. Очаровательная женщина, с какой стороны ни посмотри, и непобедимая воительница – говорят, в искусстве боя она вполне может тягаться с самим Кейном, а некоторые утверждают, что она еще и фору ему даст. Король сам не заметил, как начал представлять, что за жизнь ждала бы его бок о бок с Королевой Арго, Королевой-Воительницей, перед которой трепещут враги и благоговеют Подданные.

Но как ни хороша Таланн, она все же не Паллас Рил.

Он снова поймал себя на мысли о том, что отвлекся, а когда вернулся к тому, что происходило между ним и Таланн, то убедился, что определенно проигрывает. И как так случилось, что шутливая перепалка между ними превратилась в разновидность словесной дуэли? И пожалуй, приятнее будет оказаться в этой дуэли побежденным, чем победителем.

Но все его пустые фантазии на тему семейной жизни развеялись как дым, когда на верхней ступеньки лестницы возникла Паллас Рил. За ее спиной горел фонарь Томми, вырисовывая на фоне темноты очертания ее фигуры.

– Величество, пошли сюда, пожалуйста, двух-трех своих парней, пусть они помогут Ламораку.

– Конечно, – задумчиво ответил Король, но вдруг нахмурился. – А где Кейн?

Свет фонаря сзади оставлял лицо Паллас в глубокой тени, так что прочесть что-либо по его выражению было невозможно, но ее голос прозвучал, как ему показалось, неуверенно:

– Он ушел.

Король и Таланн в унисон спросили:

– Как – ушел?

– Что, просто ушел, и все? – сказал Король, вставая и высвобождаясь из рук Таланн. – И ты его отпустила?

Рядом с ним встала Таланн, на ее лице было выражение обиженного недоверия.

– Что случилось? Что ты ему сказала?

– Ничего. – Из-за многодневной накопившейся усталости собственный голос показался Паллас бесцветным. – Я ничего ему не говорила. Это он приходил, чтобы передать сообщение. Передал и ушел. Как я могла его остановить?

– Я думала… – начала Таланн, – я думала, что…

Она осеклась и молча встряхнула головой, потом опустилась на ступеньку лестницы и, положив голову на сомкнутые ладони, уставилась туда, где гнездились на старых ящиках токали и Подданные Короля. По ее лицу было понятно, что она никого не видит.

Величество едва удостоил девушку вниманием – поразвлекались, и хватит, пора и дело делать. Он поднялся наверх, решительно взял Паллас за руку повыше локтя и отвел ее подальше от лестницы.

У костерка все еще грели руки Томми и другой Подданный. Величество рявкнул на них:

– Вы чего расселись? Не слышали, о чем дама просила? А ну, за Ламораком шагом марш!

Те, бурча себе под нос что-то о несправедливости судьбы, отправились выполнять поручение. Паллас указала им, куда идти, и они скрылись в темноте. Как только они ушли, Король напустился на Паллас.

– Ты что, с ума спятила, что ли? – прошипел он. – Рехнулась совсем? Да как ты могла ему позволить просто так взять и уйти? Я же говорил тебе, что́ сказал мне Тоа-Ситель!

Паллас взглянула на него точно издалека, взгляд у нее был затравленный. Вокруг ее глаз залегли морщинки напряжения, как будто каждая мысль и каждое слово давались ей с усилием, а Король не только не помогал ей сосредоточиться, но и раздражал.

– Тоа-Ситель ошибся.