Герои умирают

– Ну надо ведь чем-то заниматься, знаете ли. В конце концов, труд приносит счастье. Кстати, я никогда не могла понять, почему наши Трудящиеся так не любят работу. А вы, Артист, – обратилась она к Хари и сделала ему знак приблизиться, – как вы находите мой сад?

«Он так же уместен в этом пейзаже, как соринка в глазу», – подумал Хари, но вслух сказал:

– Весь ваш дом – сад, госпожа.

– О, каков дипломат. Ну подойдите же, сядьте с нами. – Хари с трудом уселся рядом с Вайло, и она продолжила: – Я получила такое удовольствие от вашего Приключения, Артист. Оно ведь продолжится завтра утром, не так ли? Да, и я уверена, что Маркус еще раз сыграет роль гостеприимного хозяина и пригласит меня к себе; надеюсь, что конец будет счастливым. Я ведь ужасно беспокоюсь за Шанну, вы знаете.

– Да, мэм, – сказал Хари. – Я тоже. – «Шажок за шажком к свету», – напомнил он себе. – И я не уверен, что мне позволят достичь счастливого конца, – добавил он. – Вот почему… э-э-э… вот почему я и попросил разрешения приехать сюда сегодня, чтобы поговорить с вами.

– О? – Доул округлила губы и вопросительно подняла бровь.

– Да, задача трудная, что и говорить, – вставил Вайло. – Особенно теперь, когда у Берна есть этот меч, и магическая Сила, и все такое прочее. Как ты собираешься с ним разделаться?

Хари покачал головой:

– Дело вовсе не в Берне. С ним, я надеюсь, мне не придется сражаться вообще. Дело в Студии. Там хотят, чтобы Шанна умерла. Они считают, что от этого история только выиграет.

– Хари!.. Господи Исусе! – Вайло едва не подавился сигарой.

– Артист Майклсон, – начала Доул ледяным тоном, – это очень серьезное обвинение. Если его воспримут всерьез, оно способно повредить бизнесу Студии; если вы станете повторять его на публике, то рискуете навлечь на себя наказание в виде понижения в касте за клевету на корпорацию.

– Даже если это правда?

– Особенно если это правда. В деле о клевете на корпорацию правда – плохая защита. К тому же я не могу представить…

– Эта так называемая техническая неполадка, – очертя голову перебил ее Хари, – как они называют мое возвращение сюда вчера вечером, никакая не неполадка. Это сказал мне сам Кольберг. Еще один шаг, и я спас бы Шанну, но они этого не хотели и нажали кнопку. Сам Кольберг нажал, умышленно.

– Мне нельзя этого слушать! – Вайло вскочил. – Ты что, не понимаешь, что только что выдал мне секрет фирмы, защищаемый законом? Да ты хотя бы представляешь, до какой степени ты меня компрометируешь?! Теперь либо я должен донести на тебя, либо меня самого признают соучастником!

– Маркус, сядь, – приказала Доул. – Не надо никому ни о чем доносить. Все сказанное здесь останется между нами.

– Я обратил внимание, – начал Хари, – что вы не сказали, что я лгу.

– Я… э-э-э… – Вайло помялся и снова плюхнулся на камень. – Вот черт, прошу прощения, Майя. Всем известно, что Студия сгущает краски, чтобы сделать Приключения более эффектными.

– И в этом, – возразила Доул, – ничего противозаконного нет. Шанна подписала со Студией контракт, как и вы, Артист. Если законное ведение бизнеса требует того, чтобы Студия послала вас на смерть, они могут это сделать, поскольку это не противоречит контрактному праву. Точно так же я могу послать своего пилота в грозу, и если он погибнет, то я никакой ответственности за это не несу, поскольку это риск, связанный с его профессией. Любые претензии можно предъявлять лишь в гражданском суде.

– Это мне известно, – ответил Хари. – Как и то, что у меня нет никаких законных способов помешать им сделать с Шанной все, что они хотят. Вот почему я прошу вас – нет, я умоляю вас – заступиться за нее.

– Ох ты боже ж мой, – задохнулся Вайло. – Ты думаешь, Свободной госпоже нечего делать…

– Маркус, прошу тебя. – Доул обратилась к Хари, и на ее доброжелательном лице он прочел беспомощность. – Мне очень жаль, Артист, но, мне кажется, я ничего не могу сделать против корпорации.

– Он, Кольберг, послал туда Ламорака с приказом предать ее. Послал не кого-нибудь, а человека, которого она знает и которому доверяет. Ламорак на каждом шагу сливал Серым Котам информацию о ней. И знаете почему? Потому что у нее слишком хорошо все получалось – она была слишком умной, слишком ловкой. Все поняли, что она добьется своего, спасет этих людей по-тихому, без лишних жертв и кровопролития, а значит, Кольберг продаст мало кубиков на гребаном вторичном рынке! – Хари задрожал – так ему трудно было сдержать охватившую его ярость. – Он поимел ее: послал туда Ламорака с заданием предать, и не за что-то там, а за лишние несколько марок.

– Ну, это как раз вполне понятное поведение, хотя… ах, так вот что это было? Перед тем, как вас вытащили? – Она подалась к нему, и ее лицо вспыхнуло таким интересом, какого она не проявляла за все время их беседы. – Вы поняли, что Ламорак – предатель, и хотели его убить! О боже, это был бы неравный поединок.

– Мне плевать на честность в драке, – ответил Хари. – С Ламораком я посчитаюсь позже. Сейчас меня волнует только одно: как спасти жизнь Шанны.