Герои умирают

Кейн развел руками:

– Я и сам его себе задаю.

– Поиски ответа привели Меня к тому, что Я изучил всю твою карьеру. – Ма’элКот вдруг сел прямо и положил руки ладонями на стол. Его глаза вспыхнули. – Ты знаешь, что ты – необыкновенный человек, Кейн? Ты хотя бы представляешь всю степень своей необыкновенности?

– Хватит, я сейчас покраснею.

– Не будь смешон. За последние десять смутных лет в истории этой Империи было шесть поворотных моментов, и в четырех из них ключевую роль сыграл ты. Причем внешне эти события не объединяло ничего, кроме их исторической значимости и твоего решающего присутствия.

– Правда?

Император принялся загибать пальцы:

– Первое – убийство принца-регента Тоа-Фелатона… – Он протянул вперед руку. – Только не утомляй Меня заверениями в своей невиновности – убийство привело к войне, которая закончилась поражением династии Менелетидов и Моим восхождением на Престол. Второе – ты во главе кучки авантюристов, рискуя жизнью, прошел через всю пустошь Бодекена и принес известие о восстании огриллоев под властью Кхулана Г’тара, так что в Анхане успели укрепить приграничные крепости и поднять две армии навстречу повстанцам.

– Ну, это была случайность, – сказал Кейн.

Он и его компаньоны обшаривали руины древнего города в поисках сокровищ и артефактов – город построили эльфы в те времена, когда они еще не потеряли способности строить, – как вдруг нагрянуло бродячее племя огриллоев и захватило их в плен. Кровавые игрища, в которых огриллои заставили участвовать Кейна и его товарищей, и еще более кровавый побег до сих пор не давали «Отступлению из Бодекена» утратить популярность, хотя с тех пор прошло не меньше десяти лет.

– И тем не менее. А год спустя, когда некомпетентное руководство армией Анханана едва не привело к полному истреблению людей на этом континенте, кто, как не ты, проник в ставку Орды Кхуланов в обличье телохранителя Г’Тара? Кто, как не ты, поставлял оттуда сведения о планах врага, дав нашей армии шанс объединиться с монастырским экспедиционным корпусом и встретить армию огриллоев под Церано? Но и этого тебе показалось мало: ты вступил в поединок с Куланом и убил его.

– Сведения об этом поединке, – медленно усмехнулся Кейн, – немного преувеличены. Я всего лишь подобрался к Кулану сзади и прикончил его в разгар битвы. Правда, старый козел оказался шустрее, чем я думал, и сломал мне руку ударом моргенштерна, который служил ему вместо скипетра. До сих пор как дождь, так кость ноет.

Теплая гордость, проскользнувшая в его тоне, лишь отчасти имела отношение к похвале Ма’элКота: «Битва при Церано» по сей день считалась лучшим Приключением Кейна. Император пожал плечами:

– Подробности не имеют значения. Важно то, что в том конкретном случае ты практически единолично спас Империю. И вообще, собирая слухи и сплетни о тебе, которые ползут по континенту, Я пришел к выводу, что ты почти всегда участвуешь в великих делах того или иного рода… – Голос Императора вдруг обрел убийственную мягкость шелковой гарроты, затягивающейся вокруг хрупкого горла. – И Мне стало интересно: как может все вращаться вокруг одного-единственного человека? Любопытно, правда?

«Это потому, что Студия всегда посылает меня туда, где что-нибудь затевается», – подумал Кейн и не нашел объяснения лучше. Он чувствовал, что их разговор завел его на очень зыбкую почву, а безобидная и даже приятная лесть обернулась гибельной ловушкой.

Что на самом деле Ма’элКот знает об этих Актири, которых преследует так беспощадно?

– Так вот, Сила сказала Мне, что только ты можешь поймать Шута Саймона. Всю прошлую ночь Я провел в размышлениях о том, почему это так. Пока ты спал, Я подвергал тебя разнообразным испытаниям.

У Кейна пересохло во рту.

– И?..

– И ничего не обнаружил. Если и есть какая-то сила, которая увлекает тебя в центр важных событий, то к магии она не имеет никакого отношения. Единственная особенность, которую Я обнаружил, касается цвета твоей Оболочки – она черная, без оттенков, и совершенно непрозрачная. Возможно, именно этим объясняется твоя неуязвимость перед волшебными существами и магами. Я знаю, в свое время ты убил немало адептов. Надо полагать, что непроницаемость твоих эмоций и намерений для чужих глаз дает тебе немалые преимущества.

– Иногда, – сказал Кейн и осторожно, беззвучно перевел дух.

– Однако это свойство не уникально. Просто оно редко встречается, вот и все. Итак, обнаружив, что у Меня нет возможности удовлетворить свое любопытство обычным путем, Я решил прибегнуть к иному способу: спросить об этом тебя.

– То есть ты считаешь, что я знаю ответ.

Ма’элКот задумчиво кивнул:

– Именно. Точнее, Я надеюсь, что ты его знаешь. Разочарование будет для меня нестерпимо. Прошлой ночью в разочаровании Я едва не убил тебя.

Кейн моргнул.

– Правда? – тонким голосом переспросил он.

– Заклятие. Магическое. Я всерьез задумывался о том, чтобы отнять у тебя жизнь и впитать последние воспоминания твоего угасающего разума.

– Такой способ, – осторожно начал Кейн, – кажется мне слегка…