Героический эпос народов СССР. Том второй

Клятва именем имама Ризы — для курда самая священная клятва. Агаюнус подумала: "Господи, никак, и вправду он вернулся!" Но все же она решила проверить его слова.

— Али-Риза, когда появился твой господин?

— В такой-то день он приехал в наш стан утром, и я сразу же отправился сюда.

Агаюнус подумала: "О, аллах, если он приехал в их стан утром, позавтракал, поспал час-другой и отправился в путь сразу после захода солнца, когда пропали оводы, то сейчас, когда восходит солнце, он поднимается, наверное, на гору Ходжа".

Она побежала на крышу дворца, чтобы поглядеть в подзорную трубу.

Гёроглы был ее муж, она заботилась о нем постоянно и все о нем знала — знала, когда он отдыхает, когда пускается в путь. II сейчас не ошиблась. Взошло солнце. И увидела Агаюнус в подзорную трубу — Гёроглы торопит коня, — вот он поднялся на гору Ходжа. Вот засверкала драгоценная сбруя, вот заблестела чудесная пика — Гёроглы спускается с горы, словно белый джейран.

Агаюнус так обрадовалась, что тут же сбежала вниз и открыла ворота. Чуть успокоясь, она обратилась к Али-Ризе с песней.

Послушай, что она спела:

"Если расскажешь о приезде Гёроглы —Гостем драгоценным войдешь в этот дом.Сорок тысяч сокровищниц есть у меня,

Половину сокровищ я тебе отдам.Караваны верблюдов близ прохладной водыНескончаемою вереницей идут,Тысячами ведут погонщики их,Половину этих верблюдов тебе отдам.В этой обители праха на что мне жизнь?Чудесную весть принес ты Агаюнус,Почестей мало тебе — слабость мою прости,Сокровища мои — все я тебе отдам".

Едва она допела, Али-Риза сказал:

— О Агаюнус-апа! Ты говоришь — "отдам половину овец, половину верблюдов". Но мне не нужны твои богатства, я не хочу быть падишахом в твоей стране!

— Чего же ты хочешь?

У Али-Ризы была нареченная, чистая девушка, которая вместе с ним попала в плен. Агаюнус держала ее при себе служанкой.

— Скот-богатства твои мне не нужны, отдай мне мою нареченную, я буду навек доволен!

— Эй, Али-Риза! Я хотела щедро наградить тебя, но не вышло. И все же — не торопись. Вернется твой господин, он и устроит твою свадьбу, соединит тебя с невестой. Ступай, я дарю ее тебе!

Пастух засмеялся так весело, что слышно было всей улице. Он ликовал.

… О ком теперь пойдет рассказ? О сорока джигитах.

Стали они держать совет:

— Как быть! Если будем сидеть, потягивая кальян, ничего не придумаем…

— Что вы решили делать, джигиты? — спросил Косе.

— Спрашиваешь, что мы решили делать, Косе? Разбежимся в разные края. Пройдет время, у Гёроглы остынет гнев, забудется обида — и мы вернемся к нему. А если не выйдет так, каждый будет жить, как сумеет.

— Джигиты! Это не выход. А что, как Гёроглы разгневается да прикончит нас по одному?

— Что же делать, Косе?

— Хотите следовать моему совету, немедля седлайте коней! Поедем и первые, раньше других, встретим легковерного зангара.

— Ты хочешь, чтобы он перебил нас в поле…

— Я обещаю — вы останетесь живы.

— Лишь бы в живых остаться, а уж его палку и брань мы перетерпим! — ответили джигиты и отправились навстречу Гёроглы.

— Джигиты! Вы должны ехать медленно, опустив головы, с бледными лицами. И пусть никто, кроме меня, не говорит ни слова! — наставлял их Косе.

Тем временем Гёроглы приближался к крепости. И вдруг он увидел своих джигитов. На душе у него стало тревожно. "Что-то невесело едут зангары. Не приключилось ли чего в крепости, в стране?"

Он ожидал, что его встретят джигитовкой, стрельбой, играми. А вышло иначе — они подъехали к Гёроглы на расстояние, чтоб можно было говорить с ним, сошли с коней, сложили руки на груди и приветствовали его. Затем снова сели на коней и поехали вместе с ним. Гёроглы оглядел их — сорок джигитов здесь, а Овеза среди них нет.

— Эй, Косе, а где же Овез?

— Овез жив-здоров, Гёроглы.

— А как Агаюнус, Гюль-Ширин — живы ли они?

— Живы-здоровы.

— Ну, раз они живы и вы живы-здоровы, то пусть огонь поглотит все богатства мира — это будет благодарственной жертвой. Но что же все-таки приключилось у вас, Косе?

— Ничего, Гёроглы. Лучше поедем молча.

— Э, Косе, ты что-то от меня скрываешь?

— Ты понял, что я что-то скрываю?

— Ну конечно, понял.

— А понял — зачем рассказывать? Вот приедешь и сам узнаешь…

— Что я узнаю, когда приеду? Ну-ка, говори, зангар!

— Гёроглы, если ты простишь нам грех и не выпустишь из нас кровь, тогда мы расскажем, а иначе не скажем ни за что!

— Все я вам прощаю, прощаю и грех и вину, если вы в чем виноваты.

— Тогда я — повинуюсь. Поехали! Приедем — все сам узнаешь…

— Что я узнаю, когда приедем? — спросил Гёроглы и, натянув поводья, остановил коня.

— Поезжай, поезжай, я все расскажу! — сказал Косе. Его напугало, что Гёроглы остановился.

Гёроглы тронул коня. Косе поехал рядом.