Герцог-дьявол

Сердце ее бешено забилось, когда она увидела его сегодня вечером. Даже страх, что ее преступления могут обнаружиться, не пересилил ту радость, которую она испытала при этой встрече. И его поцелуй… Аманда закрыла глаза и ощутила его снова. Сильнейшее желание пронзило все ее тело.

То, чего она так страстно желала, само шло ей в руки, и она не могла его взять. Чувствовать себя такой живой, такой свободной, такой счастливой в его объятиях… ощущать такую близость, которой не было названия в языке, но которая была соткана из каких-то глубинных таинственных нитей, соединявших их…

Это была страсть, способная подчинить себе всю жизнь женщины. Аманда чуть не разрыдалась от отчаяния, что не сможет пережить этого еще хотя бы раз.

Или все-таки сможет?.. Одна ночь – и все, она исчезнет.

Его внезапно разбудил сон. Образы сна, яркие и живые, захватили его и тут же начали рассеиваться.

Он находился в Ньюгейтской тюрьме. С кем-то. С Брентвортом? Нет. Со Страттоном. Но что там делать Страттону? Он никогда не пошел бы на риск заразить какой-нибудь болезнью, занесенной оттуда, своего новорожденного сына. И все же это был он вместе с надзирателем, и они заглядывали в камеру, где находились трое мальчишек.

Он сразу же узнал их. Он увидел их три месяца назад, когда член парламента сэр Джеймс Макинтош предложил лордам, интересующимся проблемой, посетить тюрьму. Сэр Джеймс был удивлен, обнаружив, что у ворот тюрьмы его ждет один-единственный пэр – герцог Лэнгфорд.

Лэнгфорд не знал, почему он пришел. Возможно, из простого любопытства. Из смутного ощущения того, что слишком многие люди получают наказания, значительно более суровые, нежели совершенные ими преступления. И он последовал за сэром Джеймсом в тюрьму и увидел тех мальчишек, которые, как ему объяснили, были карманниками. Один из них украл пять пенсов.

Во сне, правда, не было сэра Джеймса. Но присутствовал Страттон. И внезапно они оказались с ним вдвоем в той камере, но в ней почему-то находились не мальчишки, а женщины. Старухи, девушки… Все были очень бедные, некоторые – больные. Одна за другой они подходили к двери камеры и смотрели на него.

Одна из пожилых женщин поманила его пальцем, пригласив заглянуть в глубь камеры. Он все еще чувствовал ее запах, а воняла она омерзительно. Он взглянул туда, куда она указывала. И там, рядом с противоположной стеной, бледная в скупых лучах света и полностью обнаженная, стояла мисс Уэверли.

Он попытался восстановить в памяти ее образ, но, как в большинстве снов, он распался на множество осколков. Некоторые из них быстро исчезали, другие еще оставались, но единственное, что он отчетливо видел, была та старая карга, что манила его пальцем.

Он попытался стряхнуть сон. Это всего лишь отражение действительности, в которую он был погружен в последнее время, предположил Габриэль. Теперь к нему в снах являются тюрьмы, а не изысканные удовольствия, а единственная обнаженная женщина, приснившаяся ему, находилась за решеткой и была совершенно недостижима.

Он повернулся на спину и снова задремал. Последнее, о чем Габриэль успел подумать, было то, что завтра он снимет дом к северу от Ганновер-сквер.

Но что-то мешало ему заснуть. И на сей раз не сновидение. Какой-то шум. Дыхание. Чье-то присутствие.

Давление на матрац разбудило его. Над ним нависло чье-то лицо. Женское лицо. Женщина поцеловала его.

Он мгновенно понял, кто это. В восторге он отозвался на ее поцелуй, затем обнял.

Она была полностью обнаженной. Она появилась и сбросила с себя одежду без единого звука. Прежде чем желание вытеснило в нем все мысли, он успел задаться вопросом, как ей удалось такое.

– Еще одна ночная встреча, – произнес он между поцелуями, лаская ее тело. – Но когда-нибудь я обязательно увижу тебя при полном свете дня.

– Возможно, когда-нибудь увидишь, – прошептала она.

– На тебе нет одежды, и ты сама пришла в мою постель… Стало быть, на сегодняшнюю ночь я освобожден от каких-либо неудобных обещаний.

– Я освобождаю тебя от самых неудобных, но при этом рассчитываю, что в главном ты останешься джентльменом.

– Не просто джентльменом, но самым достойным. Это новое обещание, которому ты можешь полностью доверять, Аманда, не меньше, чем моей предыдущей клятве. – Он перевернул ее на спину. – Если мы будем этим заниматься, то должны делать это правильно. – Он сел, стянул с себя ночную рубашку и бросил на пол. Теперь он чувствовал тепло ее кожи.

– У меня очень небольшой опыт, – предупредила она, как будто он не знал этого и без ее предупреждения. – Я могу не понять, что значит «правильно».

– У меня опыт достаточный, поэтому не бойся. Ну поцелуй же меня еще раз.

Она обхватила его шею и осторожно поцеловала его, потом еще раз, более страстно. Он овладел ею, высвобождая накопившееся желание, которое мучило его со времени того маскарада. Оно подчинило себе его разум и личность, пробудив самое сильное за многие годы вожделение.