Герцог-дьявол

Аманда сбросила одеяло и отдернула шторы. Герцог сказал, что у них будет возможность побеседовать утром. Настало время выдержать его допрос. Если ей повезет, она закончит этот день в его импровизированной тюрьме, а не в Ньюгейте.

Она поспешно оделась и сошла вниз, где ей сообщили, что его светлость уже уехал.

Лакей провел его в маленькую столовую. Воздух, все еще сырой после ночного дождя, врывался в открытые окна. Солнце уже превратило дом в настоящую теплицу, как это часто бывает летом в Лондоне. Сюртук, легкое пальто и галстук довершали пытку в такую погоду.

– Что так рано, Лэнгфорд? – Брентворт отложил в сторону письмо, которое читал.

– Не просто рано, а слишком рано. Тем не менее, как мне хорошо известно, ты обычно встаешь вместе с солнцем, а я сегодня совсем не спал, поэтому и прибыл в столь неурочный час.

Он рухнул в кресло, приняв чашку кофе от слуги.

Брентворт внимательно посмотрел на друга, после чего сделал жест лакею, чтобы тот удалился. Он с первого взгляда понял, что им предстоит весьма интимная беседа.

– Мне нужны от тебя кое-какие сведения, если ты ими обладаешь, – начал Габриэль. – Просто ответь на несколько простых вопросов.

– Ну, если они, конечно, не подразумевают государственную измену.

Друзья рассмеялись, хотя это была совсем не шутка. Брентворту скорее всего были известны некоторые вещи, разглашение которых могло быть истолковано как измена.

– Но при этом я прошу тебя воздержаться от собственных вопросов в мой адрес, – добавил Лэнгфорд.

– А у меня они могут возникнуть?

– Возможно. Нет, они совершенно определенно возникнут.

– Это имеет отношение к пастушке?

– Черт подери! Ты уже задаешь вопросы. Если ты не можешь…

– Хорошо, я снимаю свой вопрос и больше не задам ни одного.

Габриэль сунул руку в карман.

– И еще одно. Никаких упреков.

– Никаких упреков? Если у меня нет повода кого-то поругать, я считаю день неудачным.

– Я говорю серьезно.

– Хорошо, никаких упреков. Создается впечатление, что ты попал в переделку. Надеюсь, я ошибаюсь.

– Это уже звучит как упрек, черт!

– Весьма незначительный и туманный. Ну ладно, все, я закончил.

Габриэль извлек из кармана две бумаги и развернул их.

– Ты знаешь, что это такое? Ты их узнаешь?

Брентворт взял рисунки и принялся внимательно рассматривать.

– Да, я их знаю.

– И что ты можешь сказать?

– Вот эта вещь была совсем недавно похищена у сэра Малкольма Найтли. Разве ты не в курсе? Он же живет рядом с твоим братом.

– Никаких вопросов! Что еще тебе известно?

Брентворт откинулся на спинку кресла.

– Это очень древняя вещь. Шестой век. Может быть, седьмой. Не кельтская, несмотря на линейный узор. Скорее всего осталась от какого-то варварского племени, баловавшегося набегами на здешние берега. – Он сделал паузу. – Ее нашли несколько лет назад в Девоншире.

– Значит, ты очень хорошо знаком с этими артефактами.

Брентворт пожал плечами.

– Мой отец был коллекционером и любил совершать исторические экскурсы. Я терпеливо его выслушивал, так как был примерным сыном.

– А как сэру Малкольму досталась эта штуковина?

– Это застежка. Вот здесь две ее части соединяются. Лот выставлялся на аукционе в Лондоне. На частном аукционе. И сэр Малкольм приобрел его. Всего, как мне кажется, там предлагалось предметов двадцать. Это был один из лучших. Там было три или четыре вещи подобного качества.

– Она дорогая?

– Он заплатил за пряжку совсем немного по сравнению с тем, сколько она стоит сейчас. В то время она была новинкой. Теперь же, с возникновением моды на древнюю историю Британии, вещица стала цениться как артефакт. Да, это ценная штука. – Он постучал пальцем по бумаге. – А вот эту приобрел Арджилл и передал Британскому музею. Там она и хранится. Ведь так?

– Никаких вопросов.

– Я могу посетить музей и сам узнать ответ.

– Узнавай.

– А, ты обещал хранить все в секрете. С моей стороны будет непорядочно вредить тебе.

– И тем не менее, – постарался произнести как можно более безразличным тоном Габриэль. – Если бы ты все-таки заглянул в музей и не обнаружил там этого экспоната, какой вывод сделал?

– Что он тоже был украден, а музей скрывает данный факт возможно, в надежде вернуть похищенную вещь до того, как о воровстве станет известно и начнется официальное расследование. Не бойся, что я поделюсь с кем-то своими выводами. Я умею хранить секреты.

Габриэль забрал у него рисунки.

– А больше ты никаких выводов не сделаешь?

– Ну, конечно, самый первый будет тот, что оба преступления совершило одно и то же лицо. Кто-то, кому очень нравятся металлические изделия из раннего Средневековья. Или же вор, посланный таким человеком.

– Ты сказал, что на аукционе было три лота очень большой ценности.

– И третий из них был, возможно, самым лучшим. Кинжал. На рукоятке тот же узор, что и на броши. На конце рукоятки очень большой камень. Рубин.

– Тебе известно, кто приобрел его?

– Мой отец, – ответил Брентворт. – Пойдем со мной. Я покажу тебе это сокровище.