Гибель замка тамплиеров

– Только дураки верят на слово, – криво усмехнулась Ламия. – Но ведь ты же не дурак, Альфонсо? Во всяком случае, до сих пор ты не производил такого впечатления. Рассуждал разумно и очень логично. Что же с тобой вдруг произошло?

– Высадите меня, и я снова пойду пешком, – окончательно струсив, попросил бродяга. – Так будет лучше для всех, мне кажется.

– Но не для меня, – не согласилась Ламия. – Ты своим недоверием оскорбил мое самолюбие, Альфонсо. И теперь хочешь просто так уйти? Не выйдет, Альфонсо, мой благородный друг. Тебе придется признать, что я говорила правду, и извиниться передо мной.

– Я могу извиниться и без этого, – с тоской в глазах произнес Альфонсо. – Вы только скажите!

– Ничего у тебя не выйдет, – прошипела Ламия. Она уже была почти в бешенстве. – Сейчас я остановлю машину, открою багажник, и ты убедишься. Только не пытайся сбежать от меня! Ты будешь жалеть об этом весь крохотный остаток своей паршивой жизни.

– Хорошо, я не убегу, – покорно согласился Альфонсо. Он был уже смертельно напуган почти безумным выражением лица Ламии.

Увидев небольшую рощицу, растущую вдоль обочины, Ламия свернула с шоссе и, проехав еще немного, остановила автомобиль среди деревьев.

– Иди за мной, – приказала она, выходя.

Альфонсо неохотно вышел, дрожа всем телом, словно перепуганный кролик. Он озирался, рассчитывая увидеть кого-нибудь и позвать на помощь. Но его надежды были напрасными. Вокруг виднелись только деревья и чем дальше, тем их становилось больше. Рощица превращалась в настоящий лес, совершенно безлюдный.

– Иди же сюда, – позвала его Ламия. – Смотри, маловерный!

Альфонсо подошел к ней и увидел лежавшие в открытом багажнике кожаные дорожные мешки. Один из них был развязан, открывая взгляду Альфонсо груды монет разной формы, размеров, стран и эпох. Но все монеты были золотыми. Он это понял сразу. И почувствовал настоящий ужас. Мешок выглядел очень тяжелым. Даже если продавать находившееся в нем золото на вес, то можно было выручить баснословные деньги. А были еще два мешка, по всей вероятности, также под завязку набитые старинными золотыми монетами. И все это несметное богатство перевозила полусумасшедшая молодая женщина, которая хвасталась своим ценным грузом перед первым встречным. Бродяга с многолетним стажем, Альфонсо всегда чуял опасность, которая могла ему угрожать. И сейчас он понимал, что основательно влип, как пчела, чьи лапки увязли в патоке.

– Здесь хватит денег, чтобы купить замок? – злобно прошипела Ламия. – Скажи мне!

– Д-да, – произнес, запинаясь, Альфонсо.

– А ведь я тебе еще не показала, что в остальных мешках, – торжествующе заявила она. – Хочешь увидеть?

– Нет, – искренне ответил Альфонсо.

Но Ламия дрожащими от возбуждения пальцами уже торопливо развязывала другие мешки. И вскоре глазам бродяги предстало их содержимое. Солнечные лучи, падавшие на драгоценные камни, заставляли их переливаться всеми цветами радуги. Бриллианты, преломляя свет, сверкали, слепя глаза. Альфонсо от изумления потерял способность говорить. Ламия искренне наслаждалась произведенным эффектом.

– Я могу купить все, что пожелаю! Все замки Испании!

Она почти кричала. Перепуганные птицы смолкли, словно прислушиваясь. Даже ветер затих. Внезапно на солнце нашла тучка, все потемнело, и драгоценности перестали сиять, потускнев. Теперь они казались простыми камнями красного, зеленого, голубого и других цветов, а бриллианты – прозрачными осколками обыкновенного стекла. Потухли и ярко-изумрудные глаза Ламии, приобретя оттенок покрытого бурой ряской болота.

– А, впрочем, зачем мне сдался этот замок тамплиеров? – задумчиво глядя на мешки с сокровищами, произнесла она. – Ты был прав. Что я буду с ним делать?

Возбуждение, владевшее ею, прошло, уступив место сожалению. Она уже испытывала раскаяние в том, что показала содержимое мешков бродяге.

– Но ты же понимаешь, Альфонсо, я не могу допустить, чтобы ты кому-нибудь рассказал о том, что видел, – почти с сочувствием произнесла она, глядя в глаза мужчины.

– Но я никому не скажу! – пролепетал он. – Обещаю!

– Теперь уже я не верю тебе, – усмехнулась Ламия. – Забавно, правда?

Но Альфонсо было совсем не смешно. На его глазах от страха выступили слезы. Они текли по щекам, оставляя грязные разводы.

– Отпустите меня, – попросил он жалобно, словно ребенок. – Я никому…

– Ты повторяешься, Альфонсо, – вздохнула Ламия. – А это уже скучно. Посмотри, какой замечательный лес кругом. Тебе будет здесь хорошо – тихо и спокойно.

Альфонсо невольно оглянулся, словно желая убедиться в справедливости слов Ламии. И она, обхватив мужчину руками, вонзила свои зубы в его оголившуюся при этом движении шею. Он попытался вырваться из ее объятий, но не смог, быстро обессилел и перестал сопротивляться. Яд, стекающий по зубам Ламии, проник в ранки от укуса, смешался с кровью и почти мгновенно убил его. Когда она разжала челюсти и перестала его обнимать, Альфонсо упал на траву. Его открытые глаза невидяще смотрели в голубое небо, где снова сияло освободившееся от мимолетной тучки солнце.