Гиблое дело

Желание изменило ее черты и затуманило взгляд. Она села и потянулась к его рукам, слегка раздвинула ноги. Взяв его руки в свои, притянула его ближе. Во рту у Джета пересохло. Плавными, нарочито медленными, дразнящими движениям она натянула на него презерватив. Под ее нежными ритмичными поглаживаниями его взгляд затуманился, перед глазами завертелись бездонные, алые с черным водовороты. Казалось, еще миг, и он не выдержит и взорвется.

Джет быстро опустился на колени и, нежно положив руки ей на колени, раздвинул ее ноги. Мьюринн почувствовала его язык, его губы, и в ее груди зародился безмолвный крик. Беременность изменила ее. В ней все стало полнее, нервные окончания приобрели мучительную чувствительность. Его язык вошел в нее. Она почти мгновенно задрожала, чувствуя, как где-то внутри нарастает давление крови.

Задыхаясь между вдохами и сокращениями мышц, она как будто взорвалась мелкими осколками.

Джет уже не владел собой. Быстро перевернув Мьюринн на бок, он всем телом прижался к ее спине и вошел сзади. Проникновение в этой позе было неглубоким, однако она ахнула, а ее тело тотчас приспособилось к его члену.

Он начал двигаться – сначала медленно, потом быстрее и сильнее.

Мьюринн вцепилась руками в матрас, ногти глубоко вонзились в простыни. Она снова кончила, и по ее телу волна за волной прокатились сладкие судороги. Ей же хотелось большего: оргазмы, казалось, лишь усиливали ее потребность, а не удовлетворяли нечто более глубокое и сокровенное. Потому что даже в своем голоде Джет был осторожен, старался не погружаться в нее слишком глубоко.

Задыхаясь, скользкая от пота, она извернулась и опрокинула Джета на спину. Держа его запястья над головой, она оседлала его и медленно опустилась сверху, сама контролируя глубину проникновения.

Мьюринн откинула голову назад и закрыла глаза, наслаждаясь ощущением Джета внутри себя. Она энергичнее заработала тазом, чувствуя, как выпуклость ее живота трется о жесткие волосы его лобка.

Он внезапно сжал ее бедра, направляя. Быстрее, глубже. Положив ее руки себе на плечи, он стал раскачивать Мьюринн быстрее и сильнее. Волосы упали ей на лицо, дыхание перехватило, голова закружилась…

Ветер на улице усилился, ветки стучали в окна.

Его пальцы внезапно впились ей в бедра, и он замер. Она посмотрела ему в глаза. Джет выгнулся в одном мощном толчке и излился в нее. И она кончила снова: ее оргазм был подобен мощному ослепительному фейерверку.

Мьюринн опустилась на него расслабленной желеподобной массой. И увидела в его глазах слезы.

Она нежно смахнула поцелуем соленую каплю, которая пыталась сбежать по загорелой морщинке в уголке одного глаза. Джет улыбнулся ей – так открыто, так тепло, как будто все преграды между ними рухнули.

Но нет. Преграды остались на месте.

Мьюринн еще сильнее захотелось рассказать ему о ребенке, которого она отдала, но теперь его возможная реакция пугала еще больше.

И это новое чувство между ними было таким драгоценным, тонким, как паутинка, таким хрупким, что она просто боялась разбить его прямо сейчас. И страх вновь все потерять заставлял Мьюринн чувствовать себя особенно уязвимой. Но Джет крепко обнял ее и уткнулся носом в волосы, вдыхая ее запах.

Они лежали так, слушая, как по окну стучат ветки.

– Похоже, приближается еще одна буря, – пробормотал Джет, касаясь губами ее шеи.

– Не важно, – тихо сказала Мьюринн. – Здесь я чувствую себя в безопасности.

Он улыбнулся, но ощутил внезапную тревогу. Никогда еще близость с женщиной не приносила ему такого удовлетворения. И никогда он не был так опустошен, нуждаясь в чем-то гораздо большем. Потому что ему хотелось всего и сразу.

Он хотел, чтобы Мьюринн осталась с ним и Троем. Чтобы они наконец стали семьей, которой и должны были быть изначально. Но он должен сделать все правильно. Должен найти способ осторожно затронуть тему Троя, и мысль об этом пугала.

Последнее, чего ему хотелось, – это серьезная ссора с Мьюринн. Ведь их последняя размолвка так дорого обошлась им обоим. Очень дорого! Потому что теперь он понимал, что Мьюринн тоже страдала. Однако чем дольше он будет скрывать от нее правду, тем хуже.

Джет закрыл глаза, представляя, как все могло вновь пойти наперекосяк.

Ветер снаружи усилился. Ветви елей и сосен стучали о перила веранды. Джет встал, обернул вокруг талии полотенце и подошел к окну.

Вода в бухте была покрыта белыми барашками волн, и он задумался, не стоит ли вытащить лодку на берег. Взяв бинокль, который всегда держал на комоде, принялся рассматривать воду и горы вдалеке. Судя по густой полосе туч за горными пиками, впереди их ждала непогода.

– Что ты делаешь? – спросила Мьюринн с кровати хриплым сонным голосом.

– Просто смотрю.

– Высматриваешь плохих парней?

Джет рассмеялся. Его грудь внезапно наполнилась теплом и нежностью.

Он оглянулся на нее.

Огненные волосы Мьюринн спадали массой спутанных локонов на ее сливочно-кремовые плечи и грудь; щеки раскраснелись, глаза радостно сияли. Нет, он ее больше не отпустит! Никогда. Ни за что.