Гимны забытых созданий

Один дом привлек его внимание: двухэтажный, деревянный, каких вообще ближе к центру быть не должно, но Министерство Культуры яро отстаивает их, как архитектурные памятники. Сами памятники давно почили, но ассоциацию со стариной вызывали, так что проект можно было считать успешным.

Этот дом ровно наполовину сгорел, обнажая черный скелет и обуглившиеся обломки. Второй ярус целой половины был заколочен, в темный проемах окон гудел ветер и сновали тени. А на первом этаже щемящей теплотой горел свет. Посреди этого разрушенного здания, грозившего в любой момент развалиться, кто-то жил. Упорно, спокойно игнорируя след от огня.

Это удивило Юпитера не меньше самого города. Изар бы тут жить не смог. Чувствовал бы огонь, наверное. Ему самому-то было не по себе.

Поэтому странный дом, обволакиваемый июльскими сумерками, он прошел. И даже любопытство не заманило его в мертвую половину: он слишком соскучился по друзьям.

Но, обернувшись, он увидел фигуру в желтом квадрате и пообещал вернуться.

К тому времени, как он добрался до своей улицы, от света в небе оставалась только узкая малиновая полоска. Вот и его дом, моргает десятками глаз в темноте.

Бумажные люди исчезли в соседнем подъезде. Юпитер вошел в нужную дверь и попал в кромешную темноту.

Вот же!

Старые привычки — есть старые привычки. Кроме той ночи в пустыне, усеянной звездами, находиться вообще без света он не мог. Диана подарила ему на этот случай фонарь, который он благополучно потерял.

Открыв дверь и положив камень, ему удалось добраться до нужного этажа секунд за пять, побив своеобразный рекорд. Вот теперь, когда он у своей двери, можно себя и поругать. А можно и не ругать: так или иначе, на будущее нельзя терять фонарь.

Юпитер победил замок связкой ключей.

Нет, дом не изменился совсем. Никто не разобрал баррикаду из обуви в коридоре, не изгнал запах масел и книг, не снял птичью клетку. И юноша был только рад. Должна же быть хоть где-то стабильность.

Леди Галахад черной стрелой прыгнула ему на руки и обняла пушистыми лапками за шею. Просто миниатюрная машина для мурлыканья.

— И я скучал, — улыбнулся ей Юпитер.

Кошка заняла привычное место на его плече, все еще бодая лбом его ухо.

Все нужные голоса этого мира доносились с кухни.

Юпитер вошел в задымленное, шумное (всего три человека) помещение.

На столе развернулся целый пир, ноутбук проигрывал «Будем жить», не подходящую по настроению, но по атмосфере. Стопка книг теперь заменяла ножку стола.

Эспер, пошатнувшись, встал и повис на плечах брата, дыхнув ему в лицо адской смесью виски и коньяка.

— Ты получил письмо! — торжественно объявил он. — Я вскрыл его, потому что я умею курить, а ты нет! — он рассмеялся. — На самом деле там только адрес. И поехали, к черту все, поехали. Сначала туда, в пески, покажешь мне все, что видел сам. А потом на север. Возьмем Диану, возьмем Изю, всех возьмем с собой, кто захочет. И поехали к морю, северному.

Он посмотрел на стену, и в его глазах были волны.

— И холодные фьорды, туманные фьорды, стоять посередине мира, нового и прекрасного, благодаря тебе. Был бы я здесь, если бы не ты? — он заглянул неожиданно ясным взглядом.

— Был. Конечно, был, — улыбнулся ему Юпитер. — В тебе всегда это было.

— А на черта он бы был мне нужен тогда, этот мир? — очень тихо и серьезно спросил Эспер. А потом, повеселев, усадил брата за стул. — На. Поешь в кой-то веки по-нормальному.

Все тепло этого мира. Зачем же тут, если нет…

Ох, странное слово, непривычное.

Семьи, что ли?

И что эта за бурда на столе, салат что ли.

— Ешь давай! — Диана просто пихнула ему наполненную тарелку, верхушка которой опасно кренилась.

Эспер смотался куда-то, Изар сидел, потупившись, и рассматривал цветочный узор на скатерти.

— Чего это Эсп так?

— Потому расскажу, — отмахнулась Ди, откладывая разговор на неопределенное время.

Юпитер откусил кусок пирога и понял, что не ел с момента клетки. Он обратил внимание, что на столе не было мясных блюд. Ну, спасибо.

— У меня новый шрам, Ди, — он показал руку.

— Ну, восхитительно.

— А, по-моему, здорово! — это Эспер бурей ворвался обратно, под «Окрасить в черное». Он прижимал к груди гитару. — У тебя теперь больше шрамов, чем у меня. А моя работа опаснее! А ты теперь, как еж, но наоборот, ахах.

— Я просто везучий.

— И чересчур любопытный, раз все время так заканчиваешь.

— Любопытство не порок, — постарался оправдаться Юпитер.

— Конечно! В твоем случае — это смертельный грех! — вставила Диана.

— А то! Потом сыграй что-нибудь, Юп, надо тренироваться, если помнишь идею.

Если «Юп» — значит, совсем все плохо, сто раз просил себя так не называть.

— Что за идея? — Диана надкусила яблоко. За спиной у нее стоял легион фруктов, благодаря Джеку. Девушка проследила за взглядом друга:

— Надо будет делать варенье, а то они, вообще-то, быстро портятся. Так что за идея-то?

— Я хочу сделать из этого беспечного шалопая барда!

— Так давай сделаем, что ждем-то.

— А мое мнение не котируется? — встрял Юпитер.

— Ты уже согласился же.

— Ну это да.

— Тогда добьем Гериона и поедем по письму. Совместим.

— А где письмо?