Гимны забытых созданий

Группа низких, кривоногих существ играла на самодельных инструментах. Самый мелкий, с редкими рыжими косичками отбивал ритм по полому бревну, а его пухлый сосед играл на пронзительной флейте. Вокруг ходил еще один — без инструмента — и нес над головой факел, капая воском на свою шляпу. Последний как раз и пел удивительно мягким голосом и поразительно красиво для создания, так сильно похожего на лягушку.

К ним подбежала лиса, стоящая на задних лапках, и, порывшись у себя в корзинке, протянула засахаренные яблоки. Юпитер снова похлопал себя по карманам, хотя помнил, что денег у него нет. Но прежде, чем он успел предложить обмен, Лебедь протянула Лисе монету, и рыжая, откланявшись, убежала.

— Ничего страшного, что у тебя нет денег, — Лебедь протянула другу яблоко. — Наверное, ты их потерял там же, где память.

— Я потом придумаю что-нибудь.

— Вместе придумаем, — улыбнулась Лебедь. — Пойдем к обрыву. Там красиво, идеальное место.

Юпитер хотел спросить, для чего идеальное место, но передумал. Не хотел разрушать еще какие-то надежды только потому, что он идиот. Он вообще не хотел больше каких-то недомолвок, разборок и ссор. Зачем это, когда теперь он там, где должен быть, и для полного счастья тут не хватает только Эспера. И, может, Дианы. Но он что-нибудь придумает, а пока — Лес.

Светящиеся деревья, как и сам праздник, остались позади. Теперь лес стал вполне обычным: ночным, спокойным, темным.

— Они только в праздник такие: как только взойдет солнце, небо вернется к себе. А вот и обрыв.

Деревья закончились, трава потемнела, а в глубокой расселине заплескалась река. Юпитер встал на колени и взглянул вниз. Вода была спокойной, текла себе на север и играла со звездным небом, примеряя его цвет. На противоположном берегу горел свет — еще один небольшой домик.

— А там что?

— Там пригород. Сам город ближе к бару.

— А как он называется?

— Город? Теневое Сплетение. Красиво, правда?

— Правда. Очень.

— Расскажи мне все про себя.

Что? Вот он шел, а вот он здесь. Было еще что-то там, но сейчас не имеет никакого смысла. Да и было ли.

— Я ничего про себя не помню, — признался Юпитер.

— Ничего, поправим, — легкомысленно отмахнулась девушка.

Юноша встал с колен и раскинул руки, отдаваясь этой ночи. Немного так постояв, он упал на спину и засмеялся. Девушка присела рядом.

— Милый, ты чего смеешься? — она погладила парня по волосам.

— Я просто осознал, что все получилось.

— Да, я знаю. У тебя, наконец-то, получилось.

Еще один поцелуй. Она легла рядом, положив голову ему на плечо.

— Он не исчезнет? — с тревогой спросил Юпитер.

— Кто?

— Мир.

— Какая глупость, с чего бы ему исчезать? Он был так долго, и еще долго пробудет.

— Это хорошо.

Огоньки танцевали над ними, подхватывая музыку праздника. Кружились, скакали, играли друг с другом. Интересно, это те же самые, что завели сюда Диану? Или их тут много?

Лебедь угостила его яблоком, выведя из очередного, но на этот раз такого приятного, транса, а мимо пробежала группка мальчишек, сиганув в пропасть.

Стоило бы пойти проверить, все ли с ними в порядке.

Хотя.

— С ними все в порядке?

Лебедь удивленно посмотрела сначала на обрыв, а затем на юношу.

— Не знаю. Но если что, они же уже разбились, так что лежи, — промурлыкала она и снова прильнула к его плечу.

Вот так, уже ничем не помочь, так что и делать ничего не будем. Правила этого мира или правило этой девушки? Юпитер мягко отстранил ее и, перевернувшись, заглянул за край. Все та же вода и ни следа мальчиков.

Остается надеяться. И Юпитер вернулся на исходную позицию — взглядом к небу. Лебедь нахмурилась, но ничего не сказала.

Они молча лежали и обнимались, под звуки жизни. Говорить не хотелось, хотелось быть. Все вопросы — потом.

— Давай вернемся на праздник! — юноша поднялся с сырой земли и помог подняться альбиноске. — Я еще столько всего не увидел.

— Как же? А как же мы? — В фиолетовых глазах — обида.

Юпитер хотел было спросить: «а что мы?», но вовремя прикусил себе язык. Все-таки, хорошо иногда думать.

— А у нас еще полно времени вместе, — улыбнулся он. Может, и не соврал.

Девушка повеселела и потянула спутника обратно в лес. Снова темные стволы деревьев и тишину сменили огни и музыка.

На этот раз они вышли прямо к деревянной сцене, на которой выступали птицы с духовыми инструментами. Птицы были маленькими, инструменты — большими, но они все равно играли, представляя собой трогательное зрелище.

Перед сценой, приковав всеобщее внимание, танцевала женщина. Она извивалась, словно змея и шелестела своими многочисленными юбками. В волосы, которые доставали до земли, она вплела разноцветные ленты и с каждым новым па срывала одну и бросала в толпу. Кто поймает — того и удача.

После этой протяжной песни на сцену вышла группа мужчин. Они завели веселую мелодию, на манер ирландской, и вот тогда в пляс пустились все.

Когти, крылья, хвосты, плащи — ничего не мешало выхватить партнера из толпы и кружится с ним до посинения.