Гиперион

Теперь я хочу тебе сказать, что я придумала, как мы этим летом можем сделать, чтобы самим быть нашими почталионами. Потому что доверить письма кому-то было бы действительно рискованным предприятием, и мы оба испытываем к этому в некотором роде отвращение. Итак, ты приходишь в первый четверг месяца, если стоит хорошая погода, если же нет, то в следующий, и так все время только по четвергам, чтобы погода нас не сбивала. Ты можешь тогда утром выйти из Г[омбурга] и, когда [у нас] в городе пробьет 10 часов, подойти к низкой живой изгороди

[369], что возле тополей, я буду стоять тогда наверху у моего окна, и мы сможем посмотреть друг на друга. Подними свою палку на плечо, чтобы подать мне знак, а я возьму в руку белый платок. Если я через несколько минут закрою окно, это будет знак, что я сойду вниз, если же я этого не сделаю, это значит, что я не осмеливаюсь. Ты иди — если я выйду — к началу въездной аллеи неподалеку от маленькой беседки, потому что позади сада все раскопано, и там нельзя пройти, и там скорее можно быть замеченным; а так меня будет скрывать беседка, ты же будешь хорошо видеть в обе стороны, не идет ли кто, и тогда мы выиграем достаточно времени, чтобы успеть обменяться письмами через изгородь. На другой день, когда ты пойдешь обратно, ты можешь в то же самое время попробовать еще раз, если накануне нам это не удалось или нужно будет ответить на письмо. До какой степени неприятно мне строить такие хитроумные планы, излишне тебе говорить. Твою нежную душу это не может не коробить, и ты страдаешь вместе со мной. Но ты не можешь сердиться на меня за это, потому что я делаю это из благородного побуждения — не дать погибнуть прекраснейшему и лучшему среди людей. — Если погода установится, мы, по-видимому, переедем уже 2 мая или уж точно 9-го (15-го приедет мой брат); если ты не увидишь меня у окна, это будет означать, что непредвиденные обстоятельства задержали нас в городе, тогда приходи в 10 часов в пятницу на известный тебе угол.

Сегодня день, когда ты должен прийти! Я так рада, что небо ясно; мне предстоит неспокойный вечер, потому что я знаю, что ты будешь здесь, и я все же не решаюсь отправиться в Комедию, потому что ты думаешь, что это может нам повредить, и ты в этом совершенно прав.

[Конец утрачен.]

№ 7. Четверг 9-го [мая 1799]. Утром

Еще несколько слов должна я сказать тебе, мой драгоценный. Вчера поздно вечером мы переехали; мне показалось, что я заметила твою фигуру в окне гостиницы «Вайденхоф». — — Глаза мои не отрываются от аллеи тополей. — —

Только бы ты пришел! — Потом нам придется ждать 2 месяца, в июле попробуй опять прийти сюда к живой изгороди, даст бог, мы сможем повидаться и будем знать, что мы здоровы. И если только будет хоть малейшая возможность, я спущусь вниз. Если я не появлюсь, то, должно быть, мы на прогулке. — — —

Еще я должна сказать тебе для успокоения, что, когда я собиралась кое-что передать тебе, если бы ты пришел в город, на словах, так это несущественно, и в последний раз тебя тоже никто не заметил. Прощай же, сердечко мое, и будь всегда уверен в моих самых нежных чувствах. — —

№ 8. [1/2 июня 1799]

[Начало отсутствует.]

...мог бы, очень меня радует, и я стараюсь не подать виду, как многого я жду от осуществления этого плана, который еще не вполне реален. Во второй четверг августа ты, по всей вероятности, найдешь меня опять здесь. После того мой брат желает еще совершить с нами маленькое путешествие по Рейну до Кобленца, а оттуда мы собирались сопровождать его жену в Эмс, где она должна брать ванны, и брат советует мне также пройти курс лечения пирмонтскими водами. Все это путешествие займет, конечно же, не более 4 недель, и я попытаюсь вести для тебя маленький путевой журнал. Подумай, какая прекрасная материя! И ты сможешь разделить со мной все впечатления пути; как приятно мне будет таким образом избавиться от часто мне докучного общества и жить своей жизнью вместе с моими родными. Конечно, покинуть эти места для меня мучительно, потому что здесь, как я считаю, главный пункт нашего соединения.