Читаем Гладиатрикс по прозвищу Строптивая (СИ) полностью

  Густые ниспадающие волны белых волос скрыли смертельно опасное оружие.



  - Она прятала нож под волосами, - глупенькая Клио открыла рот в восхищении.



  - Все же ты Пантера, - Ифигения снизила накал в голосе. - Ты доказала, что строптивая и сумасшедшая - опасная смесь.



  Возвращаю тебе прежнюю кличку, строптивая.



  Но все равно ты останешься отверженная.



  Пантера отверженная...



  У тебя талант притягивать к себе неприятности. - Тренер пропустила Пантеру к столу.



  Строптивая начала быстро кушать мясо, силы ей понадобятся.



  На противоположный конец стола заползла Ванесса.



  Взгляды, которые она бросала на Пантеру, были полны черной ненависти, и, разумеется, ничего хорошего новенькой не обещали.



  - Ванесса, если у Пантеры талант притягивать неприятности, то у тебя талант - попадать в неприятности, - Ифигения шуткой разрядила обстановку за столом.



  После завтрака девушки в боевом облачении (то есть обнаженные) стояли в строю на арене.



  Доспехи для предплечья, шлемы (не у всех) не закрывали наготу, а, наоборот, подчеркивали ее.



  - Сегодня мы отрабатываем тактику ухода назад с переносом веса на левую ногу, - Ифигения сразу приступила к делу. - Новенькие встают в пары с ветеранами.



  Да, вас будут больно бить, новички, но боль закаляет. - Ифигения остановилась перед Пантерой. - Все, кроме тебя, строптивая.



  За вчерашнюю провинность во дворце Ахилла ты наказана.



  - Что? Не дала Ахиллу? Отказала нашему хозяину? - Гретта закричала со смесью восторга и удивления.



  - И он тебе за это подарил нож? - Клио забыла, что только что обзывала Пантеру отверженной.



  Сейчас Клио смотрела на строптивую с восхищением.



  - Я тоже не отдамся Ахиллу и получу от него за свой отказ щедрый подарок, - Гретта под общий хохот надула щеки.



  - На колесо, - Ифигения произнесла коротко.



  Сразу смех затих.



  "Будут бить на колесе", - Пантера подумала без страха.



  Ни боязнь наказания, ни другие эмоции не смогли пробиться в избитом истощенном теле.



  Пантера ошиблась, когда подумала, что ее привяжут к колесу и станут бить кнутом.



  Пытка оказалась изощренее и намного хуже.



  Товар, то есть, рабынь, нельзя портить.



  Никаких синяков и ран, тело на арене должно блестеть.



  Ну, разумеется, до того момента, как на нем соперница нарисует мечом колото-резанные раны.



  Ветераны привели строптивую к купальне.



  В широком месте над водой стояло деревянное колесо.



  Ветераны быстро, со знанием дела, но без видимой охоты, привязали Пантеру к колесу.



  Она не сопротивлялась, мысли и чувства затихли над прозрачной водой.



  Пантера приготовилась к очередному испытанию.



  - Мочи, - коротко приказала Ифигения.



  Две гладиатрикс потянули за рычаги.



  Колесо сделало четверть оборота, и Пантера с головой оказалась под ледяной водой.



  - Я говорила, что строптивая долго у нас не проживет, - Ванесса прищурила глаза.



  - Прожила бы, если бы не вы, - Афродита сказала сухо.



  Ванесса промолчала, но за нее ответила Дриада.



  - Думаю, что сейчас, под водой строптивая мечтает о том, что лучше всем нам ноги целовать и спать с Ахиллом, чем оказаться на колесе, - Дриада запрокинула точеную очаровательную головку и засмеялась в небо.



  Через пару минут колесо приподняли над водой, ровно настолько, чтобы Пантера успела сделать три судорожных глотка воздуха.



  Затем колесо снова опустилось.



  Мельпомена сжала зубы, с трудом сдерживала гнев и шепотом проклинала законы школы гладиаторов.



  - Лучше бы строптивой свернули шею, чтобы не мучилась, - Мельпомена в гневе топнула ножкой.



  - Когда строптивая появится над водой, то спроси у нее: согласна ли она, чтобы ей свернули шею, или захочет дальше продолжать плавать, - Гретта похлопала Мельпомену по плечу.



  В ответ Мельпомена сжалась в комок.



  Строптивой позволили еще раз глотнуть воздуха и снова опустили в ледяную воду.



  Гладиатрикс ушли тренироваться, лишь время от времени сменялись у колеса.



  Наступило время обеда, затем - отдых, подошел ужин, а пытка над строптивой продолжалась.



  Ей позволяли подольше оставаться над водой, потому что уже не видно - дышала ли Пантера.



  Никаких судорожных всхлипываний и вздохов, она безвольно обвисла на колесе.



  Кожа не посинела от ледяной воды горного ручья, лишь стала еще пронзительнее белее.



  После ужина Афродита решительно направилась к колесу.



  - Что ты делаешь, Ванесса? - еще издалека Афродита почувствовала неладное.



  Слишком долго Ванесса держала строптивую под водой.



  - Что я делаю? - Ванесса дурацки ухмыльнулась и пожала плечами. - Ничего не делаю, как видишь.



  Моя смена у колеса закончилась, поэтому не кручу и не верчу его.



  - Ты ее убила, - Афродита с силой рванула рычаг.



  Показалось безжизненное тело Пантеры.



  - Замени меня, - Ванесса с ледяной любезностью предложила Афродите.



  - Жду, не дождусь, как избавиться от твоего навязчивого присутствия, - Афродита подозрительно вежлива. - А сейчас, извини, Ванесса, я должна оживить ту, которую ты убила. - Афродита вошла в воду и сняла тело строптивой с колеса.



  - Разве Ифигения позволила тебе освобождать нечистую отверженную? - подоспевшая Дриада сдвинула брови.



  - А ты иди и спроси ее, - Афродита вынесла строптивую на берег и опустила на деревянную скамью.



Перейти на страницу:

Похожие книги

Горечь таежных ягод
Горечь таежных ягод

Подполковнику Петрову Владимиру Николаевичу сорок четыре года. Двадцать восемь из них он кровно связан с армией, со службой в войсках противовоздушной обороны. Он сам был летчиком, связистом, политработником и наконец стал преподавателем военной академии, где служит и по сей день.Шесть повестей, составляющих его новую книгу, рассказывают о сегодняшней жизни Советской Армии. Несомненно, они сыграют немалую роль в воспитании нашей молодежи, привлекут доброе внимание к непростой армейской службе.Владимир Петров пишет в основном о тех, кто несет службу у экранов локаторов, в кабинах военных самолетов, на ракетных установках, о людях, главное в жизни которых — боевая готовность к защите наших рубежей.В этих повестях служба солдата в Советской Армии показана как некий университет формирования ЛИЧНОСТИ из ОБЫКНОВЕННЫХ парней.Владимир Петров не новичок в литературе. За пятнадцать лет им издано двенадцать книг.Одна из его повестей — «Точка, с которой виден мир» — была отмечена премией на конкурсе журнала «Советский воин», проводившемся в честь пятидесятилетия Советских Вооруженных Сил; другая повесть — «Хорошие люди — ракетчики» — удостоена премии на Всероссийском конкурсе на лучшее произведение для детей и юношества; и, наконец, третьей повести — «Планшет и палитра» — присуждена премия на Всесоюзном конкурсе имени Александра Фадеева.

Владимир Николаевич Петров

Проза / Роман, повесть / Повесть