Главные мысли. С комментариями и иллюстрациями

Истечения, проникая в наши чувства и разум, как бы застревают в самых мелких порах. И когда чувства оказываются «как бы парализованы и погасшими во сне», разум все еще остается бодрствующим, но в силу того, что он не может опираться на показания чувств для постоянной проверки истинности представляемого им, формируются ложные и путаные представления, порождающие сновидения. Оказывается, что природа сновидения и мысли одна и та же, различие лишь в том, что мыслимые образы опираются на данные бодрствующих чувств и являются истинными, а в случае сновидения не получают чувственного подтверждения и оказываются ложными. Вместе с тем сновидения нельзя назвать «пустыми иллюзиями ума», как это делали стоики, что, по крайней мере, является неточным выражением, поскольку слово «пустое» обычно понимается как не имеющее тело, но сновидения обладают пусть очень тонкой, но материей. Будучи материальными, они в состоянии порождать вполне материальные эффекты; например, увидев во сне, что мы поражены мечом или стоим на краю пропасти, мы вскакиваем, охваченные страхом, а занимаясь во сне любовью, мы получаем вполне реальное удовольствие. Но образы, являющиеся в сновидениях, не разумны и не болтают с нами, как утверждал Демокрит. Таким образом, и стоики, и Демокрит сбились с пути, но в противоположных направлениях: стоики лишают сновидение силы, которой оно обладает, в то время как Демокрит наделяет его силой, которой у него нет.

Эпикурейское учение выделяется оригинальным представлением о богах, не вмешивающихся в человеческую жизнь. Это представление становится основанием для упрека их в атеизме. Диоген критикует прежде всего традиционный аргумент в пользу участия в нашей жизни богов, согласно которому люди не могли сами изобрести сложные техники, которые используют в своей деятельности, такие как ткачество, архитектура или использование огня. Во многочисленных архаических мифах рассказывается о божественных культурных героях, которые дарят людям топоры и другие блага цивилизации. Эти устройства казались людям поистине божественными и не могущими быть результатом просто человеческой находчивости. Однако, согласно Диогену из Эноанды, все искусства являются «порождением потребностей и опыта в сочетании со временем». Так, люди укрывают свое тело растениями и шкурами животных, затем изобретают такие примитивные процессы, как валяние, а со временем придумывают кручение нити и начинают ткать ткани.

Еще один важный инструмент цивилизации – язык, появление которого сложно объяснить иначе, чем божественным даром. Но Диоген отрицает как божественность языка, так и его намеренное изобретение: «А что касается вокальных звуков – я имею в виду слова и фразы, из которых рожденные на земле люди произвели первые высказывания, – давайте не будем представлять Гермеса как учителя, как некоторые утверждают, что он был (поскольку это совершенная чушь), и давайте не будем верить тем философам, которые говорят, что это было преднамеренное изобретение и учение, что имена были присвоены вещам, чтобы люди могли иметь отличительные обозначения для них, чтобы облегчить их общение друг с другом. Абсурд, даже более абсурдный, чем любой абсурд, а также совершенно невозможный, считать, что какой-то один человек мог бы собрать такие огромные массы людей (ведь в то время еще не было королей, и более того, не было ни какой-либо вокальной речи, ни письменного языка, и таким образом совершенно невозможно было издать указ, без чего собрание такого множества людей не состоялось бы), а собрав их, взял бы жезл и стал учить их как школьный учитель, прикасаясь к каждому предмету и говоря: «Пусть это будет называться «камень», это «дерево», «человек», «собака», «бык» или «осел»». Принцип «опыт + время» верен и для создания психического инструментария.

Вместе с тем Диоген подчеркивал благочестивость эпикурейцев и отвергал обвинения в атеизме. Его стратегия защиты заключалась в том, чтобы перевести обвинение на тех людей, которых можно в большей степени счесть атеистами. Например, Диагора из Мелоса (V в. до н. э.), который впервые указал на «ошибку выжившего» как источник заблуждения в том, что боги помогают людям, ведь от погибших в кораблекрушениях мы не видим подношений, или Протагор, который утверждал, что не знает, существуют ли боги, что, по мнению Диогена, любившего лингвистический анализ, равносильно атеистическому утверждению «знаю, что богов не существует», поскольку Протагор не уравновесил свое суждение другим, «не знаю, что богов не существует», что позволило бы утвердить агностическую позицию.