Глаза дракона

Десять лет старики королевства ткали салфетки, получая за это деньги от королевы Кайлы. Десять лет эти салфетки сносили в сухое, прохладное хранилище в замке. Питер заметил, что многие из его салфеток не только странно пахли, но и были проедены молью. Странно не это, а то, что большинство их осталось целыми.

Деннис мог бы сказать, что салфетки приносились Питеру, уносились (кроме тех ниток, что он выдергивал), а потом просто выбрасывались. А почему бы и нет? Их хватило бы для пятисот принцев на пятьсот лет… а может быть, и дольше. Если бы не Андерс Пейна, салфеток могло бы быть меньше, но он знал, как та бедная женщина нуждается в работе, и уже после бегства Стаадов продолжал снабжать Бесона деньгами. И она сидела в своем кресле у самых дверей кладовой и год за годом спарывала с салфеток королевские гербы. Неудивительно, что весть о маленьком воровстве так никогда и не достигла ушей Флегга.

Так что вы сами видите: Питер мог бы работать гораздо быстрее, если бы не решил, что салфетки все время к нему возвращаются. Если бы он задался целью проверить это…

Впрочем, что ни делается, все к лучшему.

Или нет? На этот вопрос тоже отвечайте сами.

76

В конце концов Деннис, преодолев страх, стал дворецким Томаса. Это оказалось не так уж трудно. Томас его почти не замечал, только иногда ругал, что он не принес его туфли (сам Томас обычно бросал их где попало и забывал потом где) или настаивал, чтобы Деннис выпил с ним бокал вина. Вино вызывало у Денниса изжогу, хотя по вечерам он с удовольствием пропускал стаканчик джина, но он все равно пил. Деннис и без советов отца знал, что случается с теми, кто отказывается пить с королем. И иногда, опьянев, Томас требовал, чтобы Деннис не уходил домой, а проводил ночь в его покоях. Деннис справедливо полагал, что Томасу просто одиноко. Он долго и бессвязно жаловался, как трудно быть королем, как он пытается улучшить жизнь подданных и как все по разным причинам ненавидят его. Иногда во время этих жалоб он начинал плакать, иногда дико хохотал. Потом вдруг засыпал посередине путаной речи в защиту того или иного налога. Иногда ему удавалось добраться до кровати, и тогда Деннис спал на кушетке, но чаще король падал на кушетку, и его дворецкому приходилось коротать ночь на холодном полу. Безусловно, это была довольно странная жизнь для королевского дворецкого, но Деннис другой не знал.

Томас не обращал на него внимания, но важнее то, что на него не обращал внимания и Флегг. Он использовал юношу как простое орудие в своей интриге, приведшей Питера в Иглу, а когда все кончилось, забыл о нем. Если бы Флегг подумал о Деннисе, он счел бы, что парню еще повезло: ведь он стал дворецким самого короля.

Но однажды, зимним вечером того года, когда Питеру исполнился двадцать один, а Томасу шестнадцать, когда тонкая веревка Питера была уже почти закончена, Деннис увидел нечто, изменившее все, – и с того, что он увидел, я и начну изложение финальных событий моей сказки.

77

Та ночь была очень похожа на ночь накануне смерти Роланда. Ветер завывал и злился в узких улицах города. Луга предместий и камни мостовых покрылись коркой льда. Ущербная луна то и дело пряталась в тучах, но к полуночи тучи окончательно затянули небо, и в два часа, когда Томас разбудил Денниса щелканьем замка в двери, ведущей в коридор, уже начался снегопад.

Деннис вскочил, чувствуя, как сотни иголок впиваются в затекшие во сне ноги. Накануне Томас уснул на кушетке, и молодому дворецкому достался ковер у очага. Огонь почти потух, и Деннису казалось, что его дальний от огня бок покрывается инеем.

Он повернулся на скрежещущий звук… и сердце его подпрыгнуло от страха. На миг ему показалось, что перед ним призрак, и он едва не закричал. Потом до него дошло, что это всего-навсего Томас в белой ночной рубашке.

– М-м-мой господин?

Томас не ответил. Глаза его были открыты, но не смотрели на замок – они уставились вперед, в никуда. Деннис вдруг понял, что король ходит во сне.

Тут Томас каким-то образом догадался, что дверь не открывается из-за засова, открыл его и вышел в коридор. В колеблющемся свете факелов он еще больше напоминал призрак.

Деннис какое-то время сидел на полу с колотящимся сердцем. Снаружи ветер завивал снег в кружащиеся столбы и завывал, как стая ведьм. Что же делать?

Молодой король – его хозяин. Он обязан следовать за ним.

Может, эта дикая ночь заставила Томаса вспомнить о Роланде и о его последнем дне, а может, и нет – Томас и без того много думал об отце. Чувство вины терзало его, как медленный ад. В тот день он выпил меньше, чем обычно, но казался более пьяным: речь его была бессвязна, остекленевшие глаза широко раскрыты.