Глазами, полными любви

Расселись, как придется, наугад, стараясь (о, святая простота!) занять место поближе к учительскому столу. В класс вошла учительница. Молоденькая худощавая Ирина Александровна сразу вызывала к себе симпатию. Натке в ней нравилось все: огромные карие глаза, темные, аккуратно уложенные волнистые волосы, приятный голос. Учительница начала знакомиться с детьми, рассаживать по партам, стараясь посадить мальчика рядом с девочкой.

На долю Наташи мальчиков не досталось, поэтому ее посадили рядом с девочкой-казашкой Катей Шакеновой. Неподалеку от поселка целинников располагалось казахское селение. Ребята, жившие в нем, учились в поселковой школе. В соседку по парте Натка влюбилась с первого взгляда. Эта девочка отличалась от других детей хрупкостью, живостью, врожденным изяществом. На первый день занятий она пришла в узорчатой тюбетейке, из-под которой вились многочисленные змейки тоненьких черных косичек. Поверх школьной формы Катюшу украшала зеленая бархатная жилетка в серебряных узорах, обшитая по краям мелкими белыми монетками. При каждом движении девочки монетки слегка позвякивали. Ирина Александровна тоже отдала должное наряду своей ученицы, но потом сказала: «Так в школу ходить не следует».

Наташа больше не видела соседку по парте в национальном наряде, но заплетать волосы во множество косичек ученица не перестала, хотя пацаны дергали их нещадно. Девчушка, обладавшая ярким восточным темпераментом, красивым звонким голосом, была не из робкого десятка. Она отчаянно отбивалась от обидчиков и не раз ее маленькие твердые кулачки прохаживались по спинам малолетних обалдуев. Учительнице Катя никогда не жаловалась, и это способствовало установлению ее авторитета в классе.

Через несколько дней учительница сказала:

– Всех, кто прилежно учится, хорошо себя ведет, будут принимать в октябрята.

Первоклассники уже знали: октябрята – это ленинские внучата. Им не терпелось получить алые пятиконечные звездочки с изображением маленького Ленина, представлявшего собой ангелоподобного малыша с умилительными золотистыми кудряшками. Первый случай школьного вранья обнаружился именно в момент получения незатейливой идеологической атрибутики. После уроков в класс вошла вожатая, пионерка из пятого класса. Она попросила всех остаться, выложила на стол ворох звездочек и стала быстро раздавать их всем подряд невзирая на успеваемость и заслуги.

Потом вожатая по списку разделила класс на группы по пять человек. Группы назывались «звездочками», в каждой предстояло выбрать командира. Не утратившие непосредственности ленинские внучата тут же принялись неистово тянуть вверх руки и кричать: «Меня! Меня!». Присутствовавшая при этом спектакле Ирина Александровна объяснила:

– Ребята, так не годится. Командиров нужно выбирать. Пусть в каждой звездочке октябрята найдут самого лучшего и проголосуют за него.

Что тут началось! В каждом маленьком коллективе пошло отчаянное выяснение отношений. Мальчишки, проникнутые духом сексизма, кричали:

– Девчонки не могут быть командирами!

Девочки в ответ запальчиво возражали:

– А вы деретесь! И обзываетесь!

Одни кричали:

– Давайте выберем Сашу!

В ответ летело:

– Он вчера двойку получил!

Третьи спорили:

– В нашей звездочке Валя лучше всех учится.

– А она бабушке не помогает! И задачку у меня вчера списала!

Разгул демократии с трудом удалось усмирить классному руководителю. Не без помощи Ирины Александровны командиры, наконец, были выбраны…

Участие в общественной жизни класса предполагало и другие занятия. Натку, например, вместе с двумя девочками – Людой Кайгородцевой и Томой Головановой, ставших впоследствии ее подружками, выбрали в санитарную комиссию класса. По уровню полномочий это было, пожалуй, круче, нежели командовать «звездочкой»! Командирство предполагало некие абстрактные деяния, а перед санитарками ставились вполне конкретные боевые задачи. Им вменялось в обязанность не только поливать цветы в классе, следить за влажностью тряпки у доски, но и главное – инспектировать одноклассников на предмет чистоты рук, ушей и воротничков.

Украшенные белыми санитарными сумочками, перекинутыми на лямках поверх черных школьных фартуков и наполненными ватой, бинтом, зеленкой, новоявленные «Тамарки-санитарки» начали ходить в школу счастливыми, важными от осознания значимости выполняемых задач.

Одноклассницы поддавались осмотру безропотно. Они доверчиво протягивали ладошки, пригибали головы, позволяя убедиться в чистоте воротничков. Да и отчего бы им вставать в оппозицию? Случаи нарушения гигиены у них были довольно редки. Иное дело мальчишки. С чистотой воротничков дела у них, как правило, обстояли неважно, а о состоянии рук и вовсе говорить не приходилось. Поэтому на законное требование показать корявые грабли, изукрашенные цыпками, пацаны отвечали гордым отказом или бросались врассыпную. Блюстительницам чистоты оставалось только докладывать классной руководительнице сводки с фронта: «У Панкратова уши грязные! Федотов отказался руки показать!»