Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 1

Так, культура исторически более ранней системы (скажем, полуфеодального социума одной из стран периферии) может быть исторически более прогрессивной, нежели отчужденные формы духовного производства («масс-культура») более поздней (например, капиталистического общества современных США) и потому сохранение в этой периферийной стране национальной культуры и противодействие нашествию голливудских блокбастеров будет прогрессивно. Не менее прогрессивной стала бы экспансия различных национальных культур (включая и собственные североамериканские) в США и вытеснение из духовной среды этой страны масс-культурных симулякров.

Другой пример - институты социальной защиты, 8-часового рабочего дня, прогрессивного подоходного налога, защиты гражданских и социальных прав при помощи НПО и т.п. В нашем понимании это атрибуты не «западной цивилизации», а прогрессивных преобразований, нацеленных на ограничение эксплуатации и отчуждения, необходимых для всех стран и народов. Соответственно, содействие развитию этих, кажущихся в иных регионах чуждыми, «европейских» норм и снятие «своеобычных» правил кланового патернализма и внеэкономического принуждения в той или иной из стран периферии станет не экспансией чуждой цивилизации, а инвариантом социального прогресса.

Цивилизационный подход эти проблемы решает принципиально иначе.

Либо (1) постулируется, что каждая цивилизация своеобычна и у каждой - свои ценности; либо (2) утверждается, что есть некие всеобщие нормы «цивилизации» (стандарты позднего капитализма), а все остальные социальные институты суть знамения варварства, подлежащее принудительному замещению принципами «цивилизованного» бытия.

В первом случае рождается некая смесь из мультикультуралистского безразличия (в том числе - к угнетенным социальным слоям: беднякам, подчиненным клановому деспотизму; женщинам, занимающим подчиненное положение в семье.) и констатации некоего предустановленного (кем? провидением? или НАТО?) «конфликта цивилизаций», замаскированного под объективистски-позитивную констатацию «естественных», и потому непреодолимых, цивилизационных различий.

Во втором возникает необходимое и достаточное теоретико-методологическое оправдание для экспансии неолиберальной модели глобализации и неоколониализма, с одной стороны; для являющегося реакцией на угрозу такой экспансии консервативного фундаментализма - с другой.

Об этих проблемах написано немало²⁰⁹

, и мы не будем здесь углубляться в их анализ. Авторам эти тезисы в данном случае были важны только для того, чтобы показать: существуют серьезные объективные основания утверждать, что соотношение цивилизационного подхода и

V 4j f* f* "4 V

марксистской социальной философии есть не только академический спор, но и столкновение теоретико-методологических парадигм, адекватных для принципиально различных социо- и геополитических линий - неолиберальной глобализации, превращающейся в протоимперскую гегемонию (и ее Alter Ego - националистического консерватизма, а то и фундаментализма) - с одной стороны; альтерглобализма - с другой.

Впрочем, и в нашем Отечестве, и за рубежом есть и иные представители цивилизационного подхода, чьи методология и теория не только стоят во многом особняком, но и предлагают в некоторых аспектах плодотворную версию цивилизационного подхода. Мы имеем в виду работы авторов социал-демократической направленности. В качестве примера таковых рассмотрим уже упоминавшийся текст В.Ж. Келле.

СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКИЕ ВЕРСИИ ИНТЕГРАЦИИ МАРКСИЗМА И ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО ПОДХОДА

Если оставить в стороне все то, что роднит таких авторов с другими представителями данного философского течения (а роднит его не так уж мало: один из наиболее ярких и педалируемых им аспектов - трактовка рынка, государства, религии и т.п. как универсальных цивилизационных механизмов; не забывают они подчеркнуть и то, что цивилизационный подход делает акцент на устойчивости, целостности, стабильности социумов), то останется несколько важных особенностей. Они важны вдвойне потому, что в чем-то стихийно воспроизводятся не столько философами, сколько социологами, политологами и идеологами, близкими к европейской социал-демократии.

К числу важнейших таких особенностей относится, во-первых, акцент на социокультурных критериях выделения и исследования цивилизаций. Этот идущий от марксизма социальный дискурс, вытесняющий религиозные доминанты, безусловно, заслуживает поддержки. Равно как и стремление к углубленному исследованию социокультурных общественных систем. Более того, в марксизме, при всей его многомерности, социокультурная типологизация и периодизация были разработаны гораздо слабее, нежели социально-экономическая.