Глухие бубенцы. Шарманка. Гонка

Это оказался рецепт. Мать просила получить ей лекарство. Только не забудь, дважды повторила она. Оскар вздохнул, и розовая обжигающая таблетка, которую ему дала андорка, очутилась у него за поясом.

И тут ему вспомнилась Агне.

Он беспокойно заерзал и машинально сунул руку в карман пальто. Пальцы снова коснулись отвратительно мягкого и пушистого парика, по бокам которого торчали заячьи уши на проволочном каркасе.

9

екабрь в УУМ'е был одним из самых загруженных месяцев. Длинные темные вечера, дождь и пронизывающий ветер вынуждали людей сидеть дома. У многих находилось теперь время посылать в УУМ свои соображения относительно усовершенствования мира, а также высказывать различные мнения, которые в конечном счете тоже служили этой благородной цели.

Чем хуже становилась погода, тем напряженнее складывались дни у работников УУМ'а. Ээбен все чаще думал и говорил об установке лифта в весовой. Начальники отделов обменивались опытом чтения писем по диагонали. Рауль Рээзус понял всю серьезность положения и обещал поставить вопрос о создании еще одного отдела.

С утра до вечера работали при искусственном освещении. Шум дождя, который не могли заглушить плотные портьеры, нагонял сон. Людей угнетало отсутствие солнца, а обилие работы делало их немногословными.

На столе завхоза непрерывно трещал звонок. И завхоз только и делала, что ходила по кабинетам и разносила кофе и таблетки.

Однажды в УУМ'е произошла авария. Во всем здании погас свет. В помещениях воцарилась такая тьма, что хоть глаз выколи. Корпевшие в одиночку и от этого безучастные ко всему, служащие УУМ'а сразу заволновались. Всем не терпелось поскорее выйти из темных кабинетов. Ощупью, чиркая поминутно спичками, они стали пробираться по коридорам в каминную.

В углу комнаты, предназначенной для приемов, стоял подсвечник высотой почти в человеческий рост. Это был не обычный подсвечник, а скульптура девушки, на плечах и голове которой сидели птицы. На остриях, спрятанных меж выступами крыльев металлических птиц, можно было одновременно зажечь двадцать одну свечу. Поскольку вся эта штуковина была на колесах, то с появлением моды на свечи девушку, ставшую вдруг необходимой, перекатили из угла на середину комнаты и нашли ей применение.

Полированные буквы «УУМ» поблескивали на каминной стенке. Хотя дальние углы комнаты оставались в тени, все было очень торжественно.

К сожалению, свечи успели догореть до того, как завхоз привела электрика.

— Давайте рассказывать страшные истории! — хихикнув, предложила ответственный секретарь УУМ'а Тийна Арникас.

Оскар раздумывал над письмом, которое он успел прочесть еще при свете.

— Один автор предлагает новый способ ловли тигров, — произнес Оскар. — Посреди пустыни устанавливается стеклянная клетка, и тигр не замечает, как попадает в нее.

— Почему пустыня? Почему стеклянная клетка? — спросила Армильда Кассин. Она с глубоким сочувствием относилась к жалобам женщин, но если дело касалось писем, не затрагивающих непосредственно быта и семейной жизни, то обращалась за советами к Оскару или к Пярту Тийвелю.

— Разве тигр не может жить в пустыне, если ему это нравится? — растерянно спросил Ээбен.

— На стеклянной клетке можно нарисовать пальмы. Тигр ошибочно подумает, что попал в оазис, — усмехнулся кто-то.

Оскар, удобно откинувшись на спинку стула, попытался в темноте представить себе это захватывающее зрелище бледное небо, огненный шар солнца, прозрачная стеклянная клетка, дверь — настежь, чтобы захлопнуться следом тигром. Оскару так понравилась нарисованная его воображением картина, что он и сам готов был полезть в клетку. Он подумал, что такая стеклянная клетка должна притягивать к себе рыскающего по пустыне тигра. Зверь не может оставаться равнодушным к ней. Сколько бы он не кружил около пустого стеклянного ящика, все равно в конце концов войдет внутрь.

Зажегся свет, и пейзаж бескрайней пустыни сменился лицами работников УУМ'а с зажмуренными глазами.

Дверь распахнулась.

Рауль Рээзус вскочил и поспешил оттеснить назад пришельца. Но за ним по пятам шла и без умолку щебетала завхоз, радовавшаяся тому, что электрик справился со сложной задачей.

С человеком, у которого были золотые руки, не подобало вести себя невежливо. Рээзус попятился, и электрик размашистым шагом вошел в каминную УУМ'а. На его мягком женоподобном лице играла дружеская улыбка, он кивнул головой, и его утомленное от тяжелой работы тело погрузилось во вращающееся кресло.

Электрик вытянул во всю длину ноги в резиновых сапогах, повел плечами, чтобы поудобнее устроиться в кресле и стал стягивать длинные, по локоть, резиновые перчатки. Одновременно он с интересом оглядывался вокруг. Рээзус подвинулся поближе к каминной стенке, надеясь, видимо, своим телом закрыть от постороннего взгляда блестящие буквы. Если Рээзус, действовавший инстинктивно, мог бы трезво оценить обстановку, он бы понял, что спина столь стройного, как он, человека не может скрыть такую крупную и блестящую надпись.

Да и было уже поздно.