Глушь

Именно на это Ди и надеялась. Классический разгром «Ливерпулем» «Манчестер Юнайтед» в марте две тысячи девятого. Четыре – один. Жемчужина абсурдно огромной коллекции матчей «Ливерпуля», собранной Йонни. Ди знала, что никто не ждет, что она присоединится. Она получила полуторачасовой перерыв. А потом уютный семейный вечер потребует всего ее внимания.

Люкке тоже это знала и прискакала, чтобы с извиняющимся видом обнять мать:

– Увидимся позже.

Ди погладила дочь по щеке. Люкке вприпрыжку понеслась в гостиную. Йонни чмокнул ее и обернулся к Ди.

– Я наведу здесь порядок, – сказала она. – А потом ненадолго загляну в гараж.

Йонни опешил, потом переспросил:

– В субботу вечером в гараж?

– Совсем ненадолго, – солгала Ди.

Ей почти удалось убедить себя, что это ложь во спасение.

Как только вся маленькая семья плюхнулась на диван перед телевизором, Ди ускользнула из дома. Она прошла через обычный гараж и вошла в дальнюю половину двойного гаража. Это было ее святилище. Выражаясь чуть более по-светски: ее кабинет.

Обстановка была очень аскетичной: письменный стол, стул, компьютер и огромная белая доска со всевозможными материалами. Единственным связующим звеном между заметками на стене было то, что все они относились к событиям последних дней. Это были Йессика Юнссон, Хелена Граден, Лиза Видстранд, Карл Хедблум. И это были Сэм Бергер и Молли Блум.

Может быть, она все-таки трудоголик.

Рядом с компьютером лежала папка Робина. Ди открыла ее и посмотрела на часы. Осталось восемьдесят минут.

Быстро погуглив, она обнаружила, что винилографию выполняло очень много фирм по всей Швеции, у большинства из них был представлен бренд Oracal 970 Premium, в частности цвет Fjord Blue, так что этот путь вряд ли окажется эффективным, особенно в субботу вечером. Стало быть, нужна база данных о регистрациях и замысловатые пути поиска автомобилей, которые когда-то регистрировались как бледно-желтые, если, конечно, цвет называется так официально, – Ди добавила в поиск несколько подходящих синонимов, – но со временем превратились в голубые. Возможно, хотя не обязательно, это был небольшой автофургон вроде Volkswagen Caddy.

Пока шел этот глобальный поиск, заставивший компьютер – хотя он был заметно современнее рабочего компьютера Ди в здании полиции – в самом деле гудеть от напряжения, Ди изучала папку Робина.

Результаты неоконченных химических анализов излагались непонятным языком, и следом за ними шел подробный план дома в Порьюсе с перечислением всех находок и мест их нахождения. Ди обратила внимание, что белая нить в списке не фигурировала, и предположила, что Робин не захотел внести ее в отчет, пока не выжал из нее все до последней молекулы. Но в остальном ход событий отражался на чертеже неполно. Ди дополнила его знаниями из своего нового, темного, тайного мира.

Йессика Юнссон спускается по лестнице в подвал с Бергером и Блум, идущими следом. Темно, хоть глаз выколи, у них есть фонарики, но если бы в котельной был включен свет, он бы просочился в щели вдоль притолок, это было доказано. В шумной и темной котельной ждет голубоглазый мужчина в черной маске грабителя, его рост, по прикидке Ди, около метра восьмидесяти пяти, у него сорок пятый размер обуви, и он жил там внутри (тут Ди полагалась на развитую интуицию Робина). Мужчина стоит наготове с поленом и нападает еще до того, как Бергер успевает нажать на ручку двери. Его действия поразительно эффективны, у Бергера и Блум нет шансов. Йессика, судя по всему, громко кричит, он привязывает ее к перилам кабельной стяжкой, оттаскивает Бергера и Блум к стене и приковывает обоих потерявших сознание к разным батареям. Потом разрезает стяжку, которая держит Йессику, и тащит женщину вверх по лестнице. Он, очевидно, приносит ее в гостиную, на диван перед телевизором, где бьет поленом, отчего она теряет сознание. Количество крови говорит о крайне жестоком избиении; возможно, мужчина уже взялся за нож, вероятно, очень острый скальпель или охотничий нож, и начал наносить резаные раны. Но Йессика умерла, к сожалению, не здесь в гостиной, так как ее мучения продолжались на втором этаже. Преступник несколько раз наступил в кровь, и, учитывая, как тщательно он убрал дом до этого, странно, что он оставил следы ног на паркете. Также на полу остались полосы от ног в носках, которые в тот день были на Йессике. Они ведут на второй этаж, где истязания ножом продолжались. Йессика так истекала кровью, что на белой простыне остался красный силуэт человеческого тела. Там Йессика умирает, а убийца рисует четырехлистный клевер у нее на бедре, потом отрезает этот кусок и оставляет на месте преступления. Почему он его оставил? Он очень старается не оставить после себя никаких следов ДНК, но, ничтоже сумняшеся, оставляет и отпечатки ботинок, и нечто столь важное, как клевер. Почему? Ди казалось, что она угадывает намеки на тщательно отобранные следы, сознательно оставленные как послание кому-то.

Кому-то, кто когда-то ныл по поводу клевера на бедре.