Гнев королей

– Я слышал, будто он вернулся в горы, – сказал Вольф. – Но я в это не верю. Первым делом он наверняка захочет узнать, что замышляет Шинсан.

– Возможно, его никто не видел, потому что он не желает, чтобы его видели, – предположила Ингер.

– На мой взгляд – вполне разумно.

– И что он может замышлять, пока скрывается ото всех?

– Может, пытается найти порталы Шинсана, – сказал Бабельтоск. – Именно так я бы и поступил, если бы не пытался отыскать деньги из казны, которых, вероятно, не существует. Эти порталы могут оказаться намного важнее денег.

– В смысле? – Ингер яростно уставилась на него.

– В смысле, что мы здесь у власти лишь до тех пор, пока императрице Мгле не пришелся по вкусу Кавелин.

Взгляд Ингер стал еще яростнее. Несмотря на все ее недовольство, Бабельтоск не сказал ни слова неправды. Кавелин мог защитить себя не в большей степени, чем впавшая в кому голая девственница.

– Против фактов не попрешь, – признала она. – Если Шинсан захочет, нам конец.

– Нордмены и вессонцы сопротивлялись бы, – сказал Джозайя.

Натан Вольф кивнул:

– Но не ради нас. И вероятно, не слишком действенно.

Ингер вздрогнула.

– Ладно. Мы в самом деле угодили в кипящий котел, и никаких очевидных или легких путей из него нет. По сути, мы потратили год, чтобы прийти к тому моменту, когда нам придется либо бежать, либо отдаться на милость подданных.

– Это может закончиться гибелью монархии, – сказал Вольф.

Объяснений не требовалось. Именно это произошло в Рудерине всего два года назад. Корона так и не возродилась после Великих Восточных войн. Знать настолько ослабила центральную власть, что король Биар превратился лишь в народный символ. В Рудерине царил еще больший хаос, чем в Кавелине. Как и в Кавелине, богатый урожай во многом способствовал восстановлению экономики, что в свою очередь ослабило свойственную людям склонность к дурному поведению. Но достаточно было одного плохого урожая, и оба королевства скатились бы в бандитизм, раздираемые на части мелкими военачальниками.

Ингер отчетливо видела подобное будущее – его мог увидеть любой, обладавший хотя бы половиной мозга. Но никто не собирался чем-либо жертвовать, чтобы его предотвратить.

– Созовите парламент, – вырвалось у Ингер.

– Ваше величество?

– Разошли известие, Джозайя. Я созываю Тинг в том же составе, что и в последний раз. – Она подняла руку, предвидя возражения. – Знаю, некоторых уже нет в живых, но их наследники известны. Просто разошли письма. Нужно собрать всех.

– Это может грозить неприятностями, – заметил Вольф.

– Я к этому готова, – самонадеянно заявила Ингер. – Собрание Тинга должно принести пользу Воргребергу. Все эти люди станут тратить здесь деньги.

Соратники с любопытством на нее взглянули, удивляясь, откуда у нее возникла такая идея. Между тем все началось с задумки собрать в одном месте всех смутьянов, а затем расправиться с ними, но потом ее мысли потекли не в столь кровожадном направлении.

– Бабельтоск, – сказала она, – можешь прекращать поиски казны. Найди вместо нее порталы Мглы и любые другие свидетельства, что Шинсан все еще заинтересован в Кавелине. Предположим, что Вартлоккур еще их не нашел.

– Ваше величество! – Он помедлил. – Конечно. Как пожелаешь.

До него дошло, что Ингер нашла врага, которого ненавидели все.

Собрание Тинга с большой вероятностью перерастет в непрекращающуюся ссору. Но благодаря общему врагу все забудут о том, чтобы вцепляться друг другу в глотку. Каждый взрослый помнил времена шинсанской оккупации…

И все, прибывшие на собрание Тинга, вынуждены будут тратить деньги, так что Воргреберг мог впервые за долгое время проникнуться любовью к Ингер.

Впервые за несколько месяцев забрезжила надежда.

– Как только разошлем приглашения, – сказала Ингер, – издадим новые распоряжения для хозяев постоялых дворов, трактирщиков, торговцев и так далее. Ничего не продавать в кредит и требовать вперед плату, десятая часть которой будет идти нам. Они также не должны вести дела с теми, кто уже им должен. Член Тинга, уклонявшийся ранее от своих обязательств, должен расплатиться вперед, или его не допустят на собрание. И мы получим десятую долю. – Идеи приходили ей в голову быстрее, чем она успевала их формулировать. – Должников не следует даже пропускать за ворота, пока они не расплатятся сполна. Как вам?

– Популизм, – заметил Гейлс. – Тот, кто способен на бесчестье, игнорируя собственные долги, вряд ли станет гасить их ради места в Тинге.

– Возможно. Но если мы обставим все так, будто в самом деле решается вопрос будущего… Думаю, высказаться захотят все.

– Многим нашим врагам это не понравится, ваше величество, – сказал Бабельтоск.

– То есть?

– Они решат, что ты швырнешь их в темницу к Дэйну, если они в самом деле явятся.

Ингер кивнула – об этом она не подумала. Естественным ее желанием было ответить: «И что с того?», после чего вывести из игры всех достаточно непонятливых для того, чтобы с ней не согласиться. Но это могло лишь ухудшить напряженность между группировками. Если уж собрание Тинга должно было состояться, ни у кого не должно остаться сомнений, что оно – настоящее.