Гнев королей

Радеахару нравилась ее компания, но ему хватало сообразительности понять, что никто не должен видеть их вместе, иначе она может пострадать. К тому же он не мог проявлять к ней столь преданные чувства, как, возможно, ему хотелось. Он был целиком и полностью обязан Разрушителю Империи. Вартлоккур сохранил ему жизнь, когда весь остальной мир хотел сжечь его как отродье демона.

Не двигала ли ею некая симпатия к ущербным родственникам? Если подумать, то Радеахар именно таковым и являлся. Ее дед был его отцом, так что, если она правильно понимала, его можно было считать ее дядей.

Внезапно она рассмеялась, и Радеахар радостно засветился изнутри, довольный, что ей весело, хотя и не знал почему. Она провела пальцами по мембране, отделявшей от мира жуткий эмбрион, а потом поцеловала ее.

– Спасибо. Теперь мне намного лучше, – сказала она, возможно вспомнив, что положение, в котором оказалась она сама, выглядело вовсе не столь чудовищно, как могло бы быть.

Радеахар вновь радостно засиял.

Екатерина вернулась в забитую людьми мастерскую в Башне Ветров, готовая извиниться за то, что не нашла Вартлоккура, но обнаружила, что чародей вернулся и без ее помощи.

– Где ты была? – требовательно спросила мать, как будто имела на это какое-то право.

– Я совершила далекое путешествие, императрица, – вызывающе ответила Екатерина. – Философское паломничество. И на меня снизошло концептуальное откровение.

– Слушайте все, – насмешливо заявил Скальца, достаточно громко, чтобы его услышала половина присутствующих. – Ека в ее классическом варианте.

Похоже, ему не терпелось увидеть, как к этому «варианту» отнесется мать.

– Сейчас услышишь, червяк. Тебе понравится. Ты знал, что Радеахар – наш дядя? Он мамин младший братишка.

Мгла уставилась на нее. Это в самом деле было так, хотя подобная мысль никогда не приходила ей в голову.

Екатерина мелодично рассмеялась, но у нее вдруг возникло странное чувство. То, что начиналось столь легко, вдруг стало пугающим.

– Ему не надо менять пеленки, так что ей не придется снова учиться обращаться с младенцами. И руки тоже пачкать не придется.

Слушателей встревожил тон девочки.

Мгла поняла, что слова Екатерины даже для нее выглядят бессмыслицей, но тем не менее в них содержалось немало правды. Ей ни разу не приходилось пачкать руки, удовлетворяя нужды своих детей во младенчестве, – лишь изредка она в силу обстоятельств или по собственной воле оказывалась с ними в одном помещении до того, как они научились ходить и говорить. Но это напомнило ей о собственном детстве – и о большей части последовавших за ним лет. Матери Мгла не помнила, а отец внушал больше страха, чем любой ками или демон, и она с тревогой ждала каждого его редкого визита.

Детство этих сопляков проходило в куда более близком кругу семьи, чем ее собственное.

Похоже, слова Екатерины развеселили Вартлоккура и Скальцу, но озадачили всех остальных. Лишь лорд Го и лорд Юань остались бесстрастны.

Их не волновало, течет ли в жилах монстра кровь Туана Хуа – если у него вообще была кровь. Ничто не говорило о том, что ему требуется какая-либо пища, – они успели заметить, что он ничего не ест и никогда не испражняется.

С точки зрения тервола подобное выглядело пугающе, и страх этот передался Мгле.

Замешательства слушателей вполне хватило Еке, чтобы продолжить абсурдную речь.

– Так что Радеахар не только наш дядя, но он, вероятно, опережает нас в очереди на трон Шинсана. По праву крови ему следует стать и королем Кавелина – его матерью была королева Фиана. Дядя Браги стал им позже, когда его избрали.

– Ека, хватит нести чушь, – бросила Мгла.

– Я знаю, что никто его не захочет, несмотря на все его права. Он не слишком красив и не умеет вести себя в обществе. – (Скальца широко улыбнулся, наслаждаясь выступлением Еки.) – Но его законные права непоколебимы.

Вартлоккур положил руку на плечо девочки, она вздрогнула.

– Ека, закон в большинстве случаев – вовсе не то, что записано в кодексах. Закон устанавливает тот, у кого в данный момент больше всего мечей.

– Я это прекрасно знаю, дядя, – с демонической усмешкой возразила Ека. – Просто хочется заставить стариков извиваться, словно ужей на сковородке.

Снова весело рассмеявшись, она направилась к двоюродному брату, все больше хмурясь при виде того, как он общается с другими без ее наблюдения, помощи и защиты.

Мгла подозревала, что пришло время внимательнее присмотреться к девочке. Сама она начала доставлять неприятности примерно в том же возрасте. С другой стороны, никто не собирался избавляться от Еки как от неудобной помехи, и в мире не было никого, кому Ека желала бы смерти. Собственно, здесь присутствовали все, кого она знала, считавшие ее странным, застенчивым талисманом или не менее странной младшей сестрой.

Впрочем, сейчас на все эти размышления не было времени. Вартлоккур стоял возле карты, негромко переговариваясь со Скальцей. Звездный Всадник оставался невидимым, и Зимняя Буря едва могла дотянуться до тех мест, где он скрывался.

Мгла подошла к ним. Лорд Юань, словно ощутив намек, тоже направился к карте.