Гнездо аиста

— Видишь, мы гроб несем, ведь сегодня похороны. Они всюду окочурились. Во всей округе им каюк. — Штенко громко захохотал. — По-хо-ро-ны! Выходи, подтолкнешь покойничка в могилу. — И он снова загоготал.

Резеш хлопнул калиткой, побежал вслед за Штенко, и они растворились в толпе, которая с криками и хохотом направилась к кладбищу.

— Что это они? — спросил Канадец, когда толпа прошла мимо. — Наш кооператив хоронят?

— Как видишь, — сказал Павел.

— Вот мерзавцы!

Канадец, вытянув шею, смотрел на удалявшуюся процессию.

— Пойдешь со мной? — спросил Демко, крепко стиснув локоть Павла.

— Пойду.

Павел оглянулся. Их дом будто растворился во тьме, не подавая никаких признаков жизни. Но ведь в доме его ждала мать. И она уже, наверно, знает, что сейчас происходит в деревне.

— А что это там написано? — спросил Канадец.

Павел сделал несколько шагов и остановился.

На их старом, подгнившем заборе белели в темноте написанные известкой слова: «Предатели деревни».

Павел сжал губы. Буквы слепили его.

Сзади он услышал сиплый шепот. Канадец подошел к нему вплотную.

— Я вернусь, — сказал он приглушенным голосом. — Эти сволочи могут напасть на свинарник. — А потом… Бабу мою надо проучить как следует. Убить ее мало, стерву.

— Ладно, — сказал Демко, — иди сторожить свиней.

Канадец тихо выругался и повернул обратно.

Павел и Демко зашагали дальше. Они молча шли друг за другом, укрываясь в тени кустов, останавливаясь, когда поблизости раздавались шаги или голоса. Павел вспоминал события сегодняшнего дня и чувствовал, как у него от волнения стучит в висках. Они пробирались по той дороге, по которой он удирал днем, пока его не стукнул Гунар. Рана под повязкой снова заболела.

— Вот мы и пришли, — сказал наконец Демко. Он постучал в дверь. Долгое время никто не отвечал. Только со стороны кладбища до них доносились крики.

Наконец послышались тихие, осторожные шаги. Эва, всхлипывая, открыла дверь, быстро оглядела двор и впустила их. За нею в сенях стояла Илона.

На короткий миг глаза Илоны и Павла встретились. Павел подошел к кровати.

Забинтованная левая нога Ивана лежала на подушке. Плечо тоже было перевязано. Здоровой рукой он ухватился за спинку кровати и подтянулся повыше. Глаза его горели.

— Кто подписал?

Услышав, каким тоном задал он этот вопрос, Эва с изумлением посмотрела на мужа.

— Плавчан сдрейфил, — сказал Демко. — Пошел на попятную.

— Плавчан? — переспросил Иван. — Значит, и Плавчан?

— И вы хотите после всего, что произошло, начать снова? — всхлипывая, заговорила Эва. — Прошу тебя, Иван, прошу! — Голос ее зазвенел и сорвался.

Даже в тусклом свете керосиновой лампы Павел видел, как она замерла и крепко сжала губы. В ее лице не было ни кровинки.

— Ладно, — сказал Иван, — значит, и Плавчан. Ты только послушай, Эва. Ведь, кроме Плавчана, все записались снова.

— Боже мой, — шептала она. — Ты хочешь… Да ты с ума сошел, — закричала она. — Теперь? После всего?

— Успокойся, Эва, — сказал Иван тихо. — Мы не можем поступить иначе. У нас только один путь: сохранить что возможно и начать сначала.

— Вы хотите, чтоб вас в порошок стерли? Этого добиваетесь?

— Да успокойся же, дай нам поговорить, девочка, — тихо сказал Иван и, подмигнув Эве, снова повернулся к Демко и Павлу.

— Надо сторожить свинарник. Они, видимо, считают, что мы проиграли окончательно.

— Не беспокойся, будем сторожить, — сказал Демко.

— Там отец, Канадец и Петричко, — добавил Павел.

— Петричко? — удивился Иван.

— Он только что вернулся из Горовцов, — сообщил Демко. — Но пока ничего не рассказывал.

Павел снова поглядел на Эву. Она стояла босая, в рубашке и юбке и словно окаменела. Из-за ее плеча выглядывала Илона. Обе смотрели на них с ужасом.

Когда Павел вошел в дом, Илона от неожиданности вздрогнула. Она приехала к нему с доктором сразу после того, как он осмотрел Ивана. У Ивана доктор задержался, потому что тот наотрез отказывался ехать в больницу и его никак не могли уговорить. И хотя они задержались, Илона была уверена, что Павел в постели. Его надо было как следует осмотреть и сменить повязку, ему необходим был полный покой. Но дома его не застали, доктор уехал, а она вернулась к Ивану. Через час Илона снова забежала к Копчикам и узнала только, что Павел еще не приходил. Было уже поздно, и Эва пригласила ее переночевать. Илона дремала, когда раздался стук в дверь.

— Ты представляешь, что теперь будет? — глядя на Илону, шептала Эва. — Видели, что у нас на заборе намалевали? А что по всей округе делается? Безумцы вы! Ох, безумцы, — продолжала она прерывающимся, полным отчаяния голосом. — Господи Иисусе! Так, значит, опять все сначала!.. — Она смотрела теперь не на них, а поверх их голов куда-то в угол комнаты. — Вы уже все забыли? Ведь они нас… господи, кривда всегда живуча.