Гнездо аиста

Демко остановился, хотел разглядеть чабана, но ему плохо было видно против солнца. Уж не старый ли это Подставский? Давненько не видел я его. Верно, он. Это же тебя, старина, запряг тогда в сеялку помещик!

Демко подошел поближе к чабану и крикнул:

— Здравствуй, Мишо! Как дела?

Чабан устало повернул голову, лицо у него было грустным.

— Дела как сажа бела. А что, разве где-нибудь по-другому? — спросил он. — Я уже четыре месяца не получаю ни гроша. Принесу иногда домой кусочек сыра — вот и вся получка. Если бы Игнац и Павлина не работали в городе, мы бы и вовсе ноги протянули… А ты куда?

— В Горовцы.

— Так. Ты не знаешь, может, где получше дела идут? — снова спросил он.

На чабане были потертые штаны и замызганная рубаха. В руке он сжимал посох.

— Ну что ж, поплачемся друг другу, авось полегчает. — Демко улыбнулся. — А что ты обо всем этом думаешь? Почему так получается?

— Что я думаю? Эх… — Подставский огляделся.

Овцы, сбившись в кучу вокруг барана, пощипывали рыжую траву и оглашали блеянием утреннюю тишину. Подставский медленно подошел к стаду, приподнял шляпу, отер пот со лба и стал пробираться к барану. Овцы путались у него под ногами, а баран все не давался.

— Ну, погоди у меня! — крикнул чабан, схватил его и поднял на руки.

Баран был большой и сильный, он вырывался и дергался, но чабан упрямо тащил его. Вдруг он бросил барана в гущу овец. Тот свалился на них, и овцы разбежались в разные стороны, подняв темное облако пыли. На миг воцарилась тишина.

— Видишь, Демко. А ведь это только овцы, — сказал Подставский.

Демко глядел на стадо, пока пыль не осела и овцы снова не сгрудились вокруг барана. Потом резко повернулся и, не сказав ни слова, пошел дальше. Добравшись до центра города, он безо всяких затруднений попал в районный комитет к Сойке. Было еще очень рано. Едва только Демко показался в дверях, даже не успел еще поздороваться, как Сойка заговорил с ним сам. Он говорил с набитым ртом — завтракал в своем рабочем кабинете.

— Вчера вечером тут уже был Петричко. Он хотел задержать делегацию, — сказал Сойка. — Вот было бы здорово — сунуть их в каталажку заодно с Зитрицким. Они же одного поля ягода! Им это сошло с рук, а этого достаточно, чтобы подстрекать других.

Демко молчал.

— Петричко рассказал мне и о ваших коровах. Неплохо придумано. Петричко все делает с блеском. Отличный работник, он мог бы руководить не только в Трнавке. И Бриндзак уже говорил об этом. — Сойка проглотил последний кусок и вытер губы. — Только вот зевать вам нельзя было. Прошляпили вы…

Он не спрашивает даже, зачем я пришел, с обидой думал Демко. К кому же тогда обращаться? Человек должен быть убежден, что его действия правильны. А я теперь и не знаю… Какой уж тут блеск. Этих коров мы оставили на пастбище, чтобы они не мозолили глаза, не дразнили людей. Но я хотел бы знать, как же все-таки обстоят дела…

— Что вы собираетесь предпринять? — спросил он.

— Ничего. Ровным счетом ничего, — сказал Сойка. — Теперь мы можем только ждать.

— Чего ждать?

— Чего?! — У Сойки дернулись губы. — Ты читал это? — Он показал на газету. — Товарищ Запотоцкий выступил на строительстве какой-то плотины. Очень любопытная статья. Послушай: