Гобелен с пастушкой Катей

— Проси, чего хочешь, заранее согласна. И посмотрим, устоят ли твои чары против моих, — уверенно заявила Ирочка.

Фокус состоял в том, что всю жизнь мы с Иркой больше походили на родных сестер, чем на двоюродных. Когда сгладилась разница в возрасте — я старше на четыре года, мы при старании могли сойти за двойняшек. Разными у нас были только прически и цвет волос — у нее светлее и короче, у меня тоном темнее, и не копной, а волной почти до лопаток. Однако лица под разными прическами оставались почти неразличимыми. Тетя Рита утверждает, что мы обе напоминаем ей собачек, похожих на лисичек — очень милое анималистическое сравнение. Так вот Ирочке всегда нравилось пробовать чары на моих поклонниках. Её (да и меня) страшно забавляло производимое впечатление: вот появляется добавочная Катя, только чуть моложе, и бедняги реагировали разнообразно, некоторые не выдерживали и удалялись прочь от затейниц, туда им и дорога!

Когда Ирочка кончила приводить себя в товарный вид, мы присоединились к обществу. Стараниями тети Риты и дяди Славы Гарик чувствовал себя непринужденно и рассказывал о будущей диссертации.

На лице тети Риты было написано заглавными буквами, что стоит ей добраться до телефона, как моей мамочке доведется услышать много нового и интересного. Дядя Слава, как я поняла, Гарика также одобрял. Ирка старалась изо всех сил обратить на себя внимание, но без большого успеха — Гарик предпочитал разговоры с её предками и потомком. Славик отнесся к новому дяде с симпатией, видно успел соскучиться по Борису, вернее, не успел его окончательно забыть. Идиллическая сцена на веранде продолжалась довольно долго, потом я поманила Ирку и безжалостно увела в сад, оставив Гарика на растерзание предкам и потомку.

Около кустов крыжовника Ирочка задала все возможные вопросы насчет Гарика и моих дальнейших планов, я ответила ей туманно, затем изложила свое дело. Ирка моментально согласилась посодействовать, только расстроилась, что визит состоится во время ее отпуска. Ей бы так хотелось принять меня самой, нельзя ли перенести конференцию и полететь вместе? Бориса, она, конечно, известит, и он будет безумно рад меня видеть, пылко заверила Ирочка. Будем надеяться.

Далее мы вернулись к семейному очагу, выпили еще чаю и откланялись. На обратном пути я частично объяснила Гарику, зачем мы навещали Ирочку, но рассказала только про конференцию. Гарик был рад за меня и не предлагал своего сопровождения.

В электричке случился щекотливый момент насчет дальнейших передвижений каждого. Я буквально сломала голову, пока не высказалась просто.

— Теперь разбегаемся. У меня встреча с подругой Региной по дамским делам, часа на два. Потом я приеду домой.

— Только не приходи поздно, — с той же простотой ответил Гарик. — Если задержишься, позвони, я встречу у метро.

Я проглотила душивший вопрос: «А что думает твоя мама?», и мы попрощались.

К моему ужасу, на пороге их квартиры меня встретил Сергей. Его поездка с дочками не то отменилась, не то закончилась раньше, и семейство оказалось в сборе. Девочки Катя и Даша обрадовались гостье, Регина тоже. Специально для меня Регина разогрела обед — готовит она превосходно, затем мы пересмотрели французский товар, поделились мнениями и выбрали для меня парочку предметов. Катя и Даша тоже приняли участие, правда чисто платоническое. Регина их пока не баловала, позволяла лишь обозревать и оценивать. То был апофеоз дамского счастья, при котором глава семьи не присутствовал, мыл во дворе машину.

Насладившись французской конфекцией, мы с Региной пили чай, в процессе она делилась проблемами. Посплетничали и о Сергее. Регина заметила, что в последнее время Родичев что-то нервничает, даже волнуется, наверное, у него начался кризис средних лет, какая досада! Хотя это совершенно нормально, в середине жизни мужчина должен ощущать потребность в переменах, однако в смутные времена душевные метания представляют собой непозволительную роскошь, объяснила Регина. Ей тоже хотелось бы предаться сомнениям и испытать желание переменить жизнь, однако душевные потребности она держит при себе и не демонстрирует окружающим. А супруг, душка Родичев, малость подраспустился.