Гобелен с пастушкой Катей

И в трубке залопотали короткие гудки. Что у них там произошло, Господи, Боже мой? Отче сам на себя не похож, голос, как деревянный. Вот только этого еще не хватало! В состоянии шока я позвонила в «Горницу» по оставленному Светой телефону и спросила ее.

Выслушав меня, Света пообещала позаботиться о ключах должным образом, выразила надежду, что у Валь Михайлыча обойдется, он такой человек, все устроит, а она сейчас принесет кофе и жюльен, как обещала. Очаровательное создание, тоже своего рода Вечная Женственность с котлетой в кармане.

Прием пищи и кофе произошел автоматически, хотя я принесла Свете обильные благодарности за заботу в течение дня, также пообещала зайти к ним просто так, а вскорости занести ключи. Жуткий звонок Валентина не шел у меня из головы.

Однако шесть часов пробило, и ровно в положенное время прибыла Ольга-Ада в сопровождении молодца немалых размеров. Разумеется, он нес с собой ящики. Ольга предусмотрительно погрузила осточертевшее имущество на такси и привезла ко мне. Так будет удобнее мне и моему виду транспорта, объяснила она.

Это был Ольгин личный вклад в план ее избавления. Недурно, может оно и к лучшему, я могла понять ее нетерпение. Хотя, признаться, Ольгина история сейчас занимала мысли менее всего. Детективное вдохновение испарилось вместе с мечтами о бескорыстной помощи ближнему. Однако отправлять Ольгу обратно было поздно. Судя по ее настроению, она не стала бы забирать с собой проклятые ящики, а просто оставила бы их на месте, прямо в Валькиной конторе. Так что выбора не оказалось, надо было ждать Сережу и отправляться в 40-ю больницу с Ольгой или без нее. Предпочтительно с нею.

Сергей приехал с небольшим опозданием, рассыпался в извинениях, покосился на Ольгу-Аду, был ей представлен, они выразили взаимное удовольствие, не совсем притворное. К моему удивлению Сергей согласился заняться перевозкой ящиков почти без звука, более того, с некоторой галантностью. Я сообразила, что Оля-Ада чем-то напоминала Сережину жену Регину, только несколькими годами помоложе, что, скорее всего, навело его на семейные воспоминания.

В нашем обществе, моем и Регины, Сергей всегда чувствовал себя превосходно, несмотря на необычность ситуации, а, может быть, как раз благодаря ей.

Оля-Ада и Сергей отправились на погрузку, а я тщательно проделала указанные Валентином процедуры, погасила в конторе свет, заперла ее на три замка и понесла ключи Свете.

В «Горнице» дым стоял коромыслом, и она ничем более не напоминала чистенькое утреннее заведение. Гремела механическая музыка, мелькали в сумерках какие-то цветные огоньки, за столиками народ активно отдыхал, а у дверей в холле стоял слишком молодой швейцар и вел таинственные переговоры с входящими.

Свету я нашла на кухне, она кратко познакомила меня с персоналом, предложила на будущее любить меня и жаловать, потом отвела в директорское помещение.

Там добродушный кудрявый дяденька средних лет меня приветствовал, похвалил вкус Валентина в выборе помощницы, пошутил насчет рода занятий дочернего агентства, посетовал на неожиданные проблемы соседа, принял ключи, запер их в коренастый коричневый сейф и пообещал вручить хозяину в момент его прибытия. Затем потряс мне руку и пригласил на прощание заходить к ним в «Горницу» по-семейному в любое время. Это падал на меня отсвет Валентиновых успехов — точность показаний торгового термометра я между делом оценила. Отче сказал бы в лучшие времена, что меня принимали, как ревизора.

Когда юный швейцар с серьгой в ухе выпустил меня на улицу, там оказалось еще совсем светло. Сережа под присмотром Ольги-Ады завершил такелажные работы и помахал от темно-красного «Жигуля», припаркованного у края тротуара. Ольга расположилась на заднем сиденье, рядом с Сережиным пиджаком, на котором трогательно лежал букет цветов — надо же, и среди инфляции друг Сергей не забывает баловать меня цветочками, а я, неблагодарная, гоняю его по ненужным делам. Я уселась рядом с водителем, и мы покатили сквозь транспортные потоки вдоль Ленинского проспекта. (Интересно, долго ли ему носить историческое имя? Учредить, что ли, букмекерскую контору?)

Однако, что под прежним, что под любым иным прозванием, транспортная артерия оказалась донельзя забитой, скорее всего по случаю наступившего часа пик, и наша поездка подзатянулась. Пробки случались поминутно, и Сергей реагировал на каждую из них сдавленным, но неизменным негодованием. Хорошо, что в присутствии Оли-Ады, возмущение возницы укладывалось в рамки приличия, но как собеседник, Сергей был потерян, нам оставалось надеяться на собственные силы. Скорее на мои, поскольку Оля стала впадать в тяжелое молчание и с трудом откликалась на мои попытки завязать беседу. Можно было вообразить, что она везет неприятных ей людей в ненужное место почти бесплатно, а вовсе не наоборот.