Год, какого еще не бывало

        Драко громко фыркнул и придвинулся ближе. Услышав его шаги, Гарри напрягся. Ему удалось скрыть это, но внутри все дрожало, почти тряслось от ярости. Он чувствовал, как сила с негромким гулом пульсирует где-то в глубине, в самой сердцевине его тела, и мрачно подумал: интересно, а не получится ли выплеснуть ее непосредственно на Драко? Нет, наверное. Скорее всего, только опять окна разнесет вдребезги.

        — А ты неплохо умеешь врать — для гриффиндорца, конечно, — заявил Драко, явно не заметивший его состояния. Проскрежетал по полу стул — очевидно, слизеринец уселся. — На мгновение я тебе даже поверил.

        — Да ты не стесняйся, — ядовито заметил Гарри. Едва Малфой сел, напряжение чуть-чуть ослабло, так что окнам, скорее всего, ничего не угрожало. — А с чего это ты решил, что я вру? Гермиона очень способная, ты же знаешь. Я даже слыхал, как некоторые люди, которые уж точно понимают в этом толк, называли ее умнейшей волшебницей своего поколения.

        — Что ты врешь, я даже не сомневаюсь, — протянул Драко. Судя по звуку, он поправлял мантию, а может, и галстук — трудно сказать наверняка. — Во-первых, домовики не выносят всю эту хрень насчет свободы, которую Грейнджер пытается им в глотку запихнуть. Они ей не приятели. Во-вторых, она никогда бы не аппарировала отсюда, зная, что оставляет тебя на мою милость.

        Оказаться на милости Малфоя... По спине пробежали мурашки, все сомнения и страхи тут же вернулись, утроившись. Господи, да что ему тут нужно? Снейп, правда, уверял, что Малфой ничего дурного не затеял, но Гарри не слишком в это верил. Зельевар ведь не знал всех подробностей, правильно? Не знал, например, как Гарри и его друзья, возвращаясь домой после пятого курса, превратили Малфоя в подобие огромного слизняка. А потом запихнули на багажную полку да так и оставили, и у слизеринца даже не было шанса расквитаться.

        Пока не было.

        На его прикрытую одеялом лодыжку легла рука, и Гарри ее пнул. Сильно.

        — Ой, блин! — завопил Драко, отшатываясь назад. — Ты что, сдурел?

        — А ты убери свои поганые руки! — завопил в ответ Гарри, перекрикивая слизеринца.

        Мадам Помфри явилась почти мгновенно.

        — Мистер Малфой, что здесь происходит?

        — Поттер пинается! Чуть руку мне не сломал, придурок!

        — А ты держи свои поганые руки при себе!

        — Не собирался я тебя трогать, идиот! Просто учебник по чарам взять хотел — думал прочитать тебе то, что ты действительно пропустил!

        — А, так ты мне вслух читать собирался, — глумливо отозвался Гарри. — Ну да, конечно. Слушай, Малфой: я не хочу, чтобы ты тут крутился, не хочу, чтобы смотрел на меня, пока я сплю, и уж конечно не хочу, чтобы варил для меня хоть какие-то зелья, ясно тебе? А теперь — пошел отсюда!

        Ответом было мертвое молчание. Шелеста мантии — и того не донеслось.

        — Мадам Помфри, — снова попытался Гарри, — заставьте его уйти.

        Но колдомедик, обычно весьма суровая, отчего-то выказала странное нежелание выгонять Драко. Она долго экала и мекала — Гарри, мол, совершенно необходима компания! — не обращая никакого внимания на довольно резкие возражения, и наконец просто прервала спор, объявив:

        — Я буду у себя в кабинете, мистер Поттер. Но, разумеется, немедленно появлюсь в случае необходимости.

        И прибавила, повернувшись к Драко:

        — Держитесь на расстоянии, мистер Малфой, иначе вам придется жаловаться не только на синяки, за это поручусь.

        С этими словами она удалилась.

        — Какого хрена! — возмутился Гарри. — Что тут вообще творится?!

        Драко, явно решив последовать совету мадам Помфри, отодвинул стул подальше от кровати.

        — Она просто слышала, как Дамблдор велел мне прийти сюда, когда ты не будешь спать, и все.

        Гарри криво усмехнулся. Не стоило бы, конечно, говорить такое о мадам Помфри, но после ее назойливой заботы он даже не особенно стыдился того, что собирался сказать.

        — А может, ты ей взятку дал? У твоей семьи же целая гора галеонов...

        Драко отчего-то молчал. Потом выдавил:

        — Значит, тебе не сказали.

        — Что мне должны были сказать?

        — Про мою семью.

        — А я и не хочу про нее ничего слушать, — рявкнул Гарри. — Ну, если только что-нибудь приятное, например: «Ох, Поттер, отца снова запихнули в Азкабан, и на этот раз ему не выбраться», или «Прикинь, Поттер, отца в лепешку раздавило», или...

        — Прикинь, Поттер, — протянул Драко, — отец лишил меня наследства и объявил награду за мою голову.

        Гарри в шоке захлопнул рот. Правда, почти сразу же пришел в себя.

        — Да ладно заливать! Чего это ты задумал? Дамблдора обдурить? Чтобы в следующий раз твой папаша замечательный на него с иглами накинулся?

        — Знаешь, Поттер, тебя это, может быть, и шокирует, но я вовсе не прыгаю от восторга из-за того, что мой отец с тобой сотворил!

        — Ну конечно, ты пролил реки слез, — съязвил Гарри. — Хогвартс просто в озеро смыло. Последняя новость — гигантский кальмар проглотил замок.