Год, какого еще не бывало

        Гарри вздрогнул и неожиданно обнаружил, что говорить все-таки способен.

        — Раньше мог.

        Дадли кивнул и продолжил рассуждать вслух:

        — Значит, он пошел поговорить с этим дедулей? Такой способ путешествовать? Вот это да! Чудное дело. Э-э... с твоим учителем все точно будет в порядке?

        На этот раз кивнул Гарри. Голова, казалось, страшно отяжелела; в изнеможении он опустился на диван и откинулся на подушки.

        — Он не обожжется, если ты об этом спрашиваешь, Дадли. Это просто средство передвижения у волшебников такое. Эй, ты же как-то видел, как я это делаю? — спросил Гарри и застонал, сам вспомнив этот случай. Когда он единственный раз на глазах у кузена пользовался каминной связью, Дадли был немножко занят. Тонноязычной тянучкой... И уж конечно, Дадли не мог видеть, как прибыли Уизли, потому что камин был заложен кирпичом.

        Между тем Дадли улыбнулся и расслабился. Гарри не понял почему: не мог же тот забыть неприятную историю с волшебными конфетами близнецов!

        Но улыбка, как выяснилось, означала, что Дадли подумал о вещах куда более важных. И что, по-видимому, заметил напряжение своего двоюродного брата, потому что сказал:

        — Но это здорово, Гарри. Я за тебя очень рад.

        И в явном возбуждении плюхнулся на другой конец дивана, чуть подпрыгнув на подушках.

        Гарри посмотрел на него; глаза отчего-то защипало, и казалось, будто они пересохли. Или это в горле запершило? Поди разбери.

        — А, ты об этом. Я... честно говоря, я даже не знаю, что он на самом деле имел в виду.

        Дадли уставился на него, как на урода в балагане.

        — А чего тут неясного? Ты, наверное, просто ошарашен, вот и все. Но тебе давно нужен папа, это точно.

        Папа? У Гарри внутри что-то екнуло, а потом заныло и зазудело, как в тот раз, когда он переложил змеиного корня в сироп Чихай-Не-Хочу. Ощущения были ужасней некуда.

        — Дадли... — Он вздохнул и приподнял голову так, чтобы видеть кузена. В висках заколотилась боль, расползаясь по всей голове и мешая подобрать такие слова, чтобы Дадли понял. — Не говори больше таких вещей, а? Особенно когда профессор Снейп вернется. Потому что... даже если он серьезно, он как-то не очень... папа, понимаешь?

        Дадли с упрямым видом помотал головой.

        — Это же только чтобы чары сработали, — объяснил Гарри. — Просто формальность, техническая деталь. Это ничего не значит, Дадли.

        Тот начал что-то возражать, но Гарри ничего не услышал, потому что в эту секунду в гостиную ворвался Драко, распахнув деревянную дверь спальни так, что она ударилась о каменную стену.

        — Неблагодарный засранец! — рявкнул он в такой ярости, в какой Гарри прежде никогда его не видел. — Это ничего не значит, да? Только когда мне нужна была помощь, что-то я не помню, чтобы Северус предлагал такое!

        Гарри даже не сразу сообразил, что Драко, как это ни странно, ревнует.

        — Тебе нужна была помощь другого рода, только и всего, — тихо ответил он, глядя на Драко и не видя его.

        — Он мог усыновить меня, — разгневанный Драко расхаживал туда-сюда по комнате, — вместо того чтобы устроить мне эмансипацию. Но усыновление... бьюсь об заклад, ему даже в голову не пришло! И неважно, что я слизеринец, а ты всего-навсего несносный гриффиндорец, чтоб тебя! Неважно, что это я его знаю с детства и что совсем недавно — да еще в конце сентября! — он тебя попросту ненавидел! А ты отмахиваешься от всего, что он предлагает, со своими дерьмовыми отговорками про чары!

        — Но это же и правда ради чар, — уперся Гарри.

        — Чары просто катализатор! — Драко скривился еще больше и прошипел: — А, конечно, до тебя не доходит. Во-первых, учитывая твои хреновые отметки по зельям, ты, скорее всего, даже не знаешь, что такое катализатор! А во-вторых, ты наверняка считаешь, что все слизеринцы абсолютно бесчувственные!

        — Я никогда не говорил, что слизеринцы бесчувственные! — запротестовал Гарри.

        — Как же! Ты думаешь об этом — каждый раз, когда забываешь, что я вернул тебе твою проклятую палочку! Каждый раз, когда говоришь очередную гадость насчет того, как я, по-твоему, обманул сыворотку правды! Каждый раз, когда смотришь на меня как на слизняка, не способного на элементарную лояльность!

        — Сыворотка там или нет, я точно знаю, что ты мне наврал! — огрызнулся Гарри. — «Когда я услышал, что мой отец с тобой сотворил, меня просто замутило», — безжалостно передразнил он. — Даже Снейп говорит, что ты врать не умеешь, ты в курсе? А ты врал, причем это и я знаю, и ты. Только вот Снейп почему-то не замечает. Так что нечего ныть, что он предпочел тебе какого-то там гриффиндорца, Малфой! Если бы это было так, мне бы не пришлось терпеть здесь твою лживую морду!

        Лицо Драко было пепельным, но он, похоже, сумел взять себя в руки.

        — Я беру назад все, что говорил насчет той книги, — спокойно объявил он, отряхнув ладонями брюки так, будто сам воздух в комнате был грязен. — Никакая у тебя не гиперкомпенсация, Поттер. Ты просто абсолютно рехнулся. И с глазным эликсиром явно что-то не так, потому что ты еще и слеп, как летучая мышь! Ты что, правда не видишь, насколько Северус о тебе заботится?!