Год, какого еще не бывало

        — Профессор Снейп не делал ничего такого, — сумел сказать Гарри, хотя не знал толком, как объясниться. Если так пойдет дальше, он себя на любом собеседовании выставит дураком. Горькая улыбка скользнула по его губам. — Думаю, мы все знаем, что я не очень-то готов ему повиноваться. Иначе мой крестный был бы по-прежнему жив и мне не нужен был кто-то еще. Так что придется вам просто поверить: я согласился потому, что этого хочу.

        Дамблдор оперся обеими руками о стол — стопки бумаг сами собой отодвинулись в сторону — и пристально уставился на Гарри. Нелепые очки-половинки сползли на самый кончик носа, только что не сваливаясь.

        — Но почему ты этого хочешь? — тихо спросил он. Потом подождал ответа.

        И еще подождал.

        И еще.

        Гарри думал, что Снейп вот-вот вмешается. Нажмет на него, как директор. Или подбодрит. Сделает хоть что-нибудь. Но зельевара, по всей видимости, устраивало сидеть и смотреть, как Гарри трепыхается, точно однокрылый снитч.

        — Это дело только профессора и мое, ничье больше, — наконец сказал Гарри. Чего директор хотел — чтобы он выложил все свои чувства напоказ? Чтобы их кто-то изучал, разбирал и оценивал?

        Дамблдор поджал губы.

        — Гарри...

        — Нет, — уперся Гарри. — Это моя жизнь. Если я хочу, чтобы он в ней был, вас это не касается. Какое вам дело до того, чем я руководствуюсь?

        Дамблдор вздохнул, сдвинув кустистые седые брови.

        — Ты же знаешь, меня беспокоит только твое благополучие.

        Нет, этого Гарри не знал. Что еще хуже, сильно в этом сомневался. Дамблдора беспокоило в первую очередь совсем другое — как и всегда.

        Волдеморт, Волдеморт, Волдеморт.

        — Северус, — воззвал директор.

        — Что вы мне предлагаете делать? — спросил зельевар, неподвижный, точно статуя. — Притворяться, будто он недостаточно взрослый, чтобы выбирать, кому доверять? Не вижу, каким образом это поможет.

        Гарри глубоко вдохнул, чувствуя, как врывается в легкие воздух и слегка спадает напряжение. Теперь он видел упорное молчание Снейпа в ином свете. Тот не предоставил ему выкручиваться одному, а предоставил возможность самому принять решение.

        И теперь был готов уважать его выбор.

        — Я не могу со спокойной душой одобрить усыновление, не зная, как Гарри ко всему этому относится, — возразил директор, хрустнув лимонным леденцом и раскусив его пополам.

        — Но вы могли со спокойной душой отпустить меня и Гермиону назад в Запретный лес, зная, что там бегает оборотень? — фыркнул Гарри. Да что этот человек себе позволяет!

        — Это предприятие...

        — Это не предприятие, директор, — на сей раз Снейп перебил его. — Я весьма ясно выразился в беседе с вами на этот счет.

        — Но знает ли он об этом? — вопросил Дамблдор, покосившись на Гарри.

        — Что я знаю, — заявил Гарри, выпрямившись, — так это то, что я вам уже все сказал. Профессор не сделал мне ничего дурного, и я согласен на усыновление. Можете верить мне или нет, это уже ваш выбор.

        — Гарри...

        — Достаточно, Альбус, — объявил Снейп, встал и забрал ворох документов, с которыми раньше возился Дамблдор. — Гарри не станет доверяться тому, к кому не чувствует доверия. Разве это не очевидно?

        Дамблдор вздохнул и устало поднялся на ноги.

        — Вполне очевидно. В таком случае, я вас оставлю. — Он повернулся к Гарри, который все еще сидел: — Надеюсь, ты знаешь, что моя дверь всегда для тебя открыта.

        Гарри молча кивнул, хотя думал, что скорее пойдет стучать к Снейпу в кабинет, чем стоять у горгульи тут внизу и наугад называть очередные сласти, пока не подберет пароля. Снейп сделал так, что Гарри знал — его ждут. А Дамблдор говорил, что его ждут, даже когда ясно было, что это неправда.

        Гарри знал, кому из двоих доверяет больше.

* * *

        Имя, фамилия, родные отец и мать. Дата и место рождения, все адреса проживания, включая текущий. Здравствующие родственники. Крестные родители.

        Причина обращения.

        Некоторое время Гарри уверенно вписывал ответы, но последний вопрос поставил его в тупик. Причина обращения... Почему-то казалось, что здесь не стоит писать: «Защитные чары требуют наличия легального права проживать в апартаментах приемного отца»...

        «Отец»? Это слово отчего-то пугало ничуть не меньше, чем «папа».

        Гарри некоторое время мучился, бормоча про себя разные варианты, наконец откашлялся и тихо позвал:

        — Сэр? Кажется, мне тут нужна помощь.

        Снейп поднял голову и посмотрел на него невидящими глазами — очевидно, еще обдумывал какую-то формулировку. Гарри заинтересовался тогда, что же было в анкете, которую заполнял зельевар. Она казалась намного длиннее его собственной: лист за листом плотного кремового пергамента.

        Гарри ткнул в смутивший его вопрос и спросил несколько безысходно:

        — Ну и как на это отвечать? Честно, как гриффиндорец, — и тогда вся эта затея пойдет псу под хвост? Или наврать с три короба, как слизеринец, — и все это потом выплывет, если мне на собеседовании дадут сыворотку правды?

        Снейп отложил перо, а потом неожиданно извлек из кармана лакрицу и принялся ее есть. Гарри подумал, что в жизни не видел ничего более странного, чем это зрелище: зельевар, грызущий сладости.