Год, какого еще не бывало

        — Это же выдумка, — подчеркнул Гарри.

        — А, это как «Метла и ветла»? — спросил Драко. — В детстве это была моя любимая книжка.

        — Ну да, наверное, — промямлил Гарри.

        — И чем же этот «великий и могущественный волшебник» отличается от меня? — вопросил Снейп.

        Гарри покраснел.

        — Э-э... ну, он вообще-то на самом деле был совсем не волшебник и колдовать не умел, просто изобретал всякие штуки. Кажется. Честно говоря, я не очень хорошо помню.

        — У магглов крайне странные представления о волшебниках.

        — И в Хогвартсе однозначно нужны уроки маговедения, — согласился Драко.

* * *

        Позже в тот вечер Снейп выставил на стол снежно-белую свечу. В отличие от обычных свечей, горевших повсюду (оказывается, в некоторых чистокровных семействах было принято не пользоваться колдовским светом в рождественский сочельник и обходиться свечами), эта была похожа на те, что Гарри видел в церкви, — низенькая и широкая. Правда, в церквях он бывал нечасто, но дядя Вернон настаивал на том, чтобы всей семьей ходить на всенощную в сочельник. Воспоминания Гарри в основном водились к тому, как на него орали всю дорогу туда, требуя пригладить волосы, чтобы скрыть шрам, а потом всю обратную дорогу тоже: мол, наверняка его все-таки кто-нибудь заметил.

        А на следующее утро его «отвратительное поведение» накануне в церкви непременно становилось поводом для того, чтобы Гарри остался без подарков.

        Он всегда знал, что Рождество должно быть веселым и радостным, но никогда не испытывал этого сам — по крайней мере, до того как приехал в Хогвартс.

        Сейчас свеча на столе всколыхнула дурные воспоминания, но Гарри и не подозревал, насколько явственно они отражаются у него на лице. И только тогда осознал, что нервно теребит челку, прикрывая шрам, когда Снейп вдруг накрыл его руку своей, заставил отвести от лица и положить на стол, а потом крепко сжал его пальцы. Гарри поднял изумленный взгляд. Он, конечно, говорил когда-то про чулан и про то, как плохо его кормили, и, конечно, Снейп был достаточно умен, чтобы догадаться, что настоящих подарков от родни Гарри тоже не получал. Но уж точно зельевар никак не мог знать, что именно вызвала в памяти сейчас эта маленькая невысокая свеча.

        Однако, по-видимому, Снейпу и не нужно было знать это наверняка. Что гораздо важнее, он хорошо знал Гарри. И почувствовал, когда его подопечного одолели тяжкие воспоминания.

        К большому удивлению Гарри, незажженная свеча расстроила и Драко тоже. Тот смотрел на нее, опершись локтями о стол, потом его плечи медленно приподнялись и опустились в мрачном вздохе, на сей раз отнюдь не показном.

        — Я и здесь тоже младший, да? — спросил он Снейпа. Зельевар кивнул.

        — Ладно, — выдохнул Драко и, оттолкнувшись от стола, встал. — Хотел бы я знать, кто теперь будет...

        Он не договорил.

        Растерявшись, Гарри смотрел, как Драко подносит палочку к фитилю, зажигает свечу, а потом относит ее на подоконник. Драко заклинанием раздвинул шторы так, чтобы пламя было видно снаружи. Потом плюхнулся на потертый диван, прислонившись к одному подлокотнику, и положил ноги на другой, скрестив их в щиколотках. А потом смотрел, смотрел, смотрел не отрываясь на дрожащий огонек свечи.

        Это пристальное внимание было само по себе странно, но еще удивительнее была вся его поза. Обычно Драко сидел, являя собой образчик идеально воспитанного мальчика — просто картинка к урокам этикета. Его ведь трудно было даже уговорить сесть на пол рядом с Гарри!

        По комнате плыл запах тающего воска. Возможно, подумал Гарри, свеча была даже обычной — из тех, что постепенно сгорают целиком.

        Вдруг сообразив, что Снейп по-прежнему крепко сжимает его пальцы, Гарри высвободил руку.

        — Что такое с Драко? — шепотом спросил он.

        Его слова прервали непонятное бдение Драко, и тот подвинулся, освобождая место рядом с собой, а потом поманил Гарри, предлагая сесть.

        — Понимаешь, я дома тоже младший, — негромко сказал он, подождав, пока гриффиндорец устроится рядом. — Так что свечу... ну, понимаешь. — Последовала короткая пауза. — А может, и не понимаешь. Я не знаю, есть ли у магглов такая традиция. — Он снова посмотрел на свечу. — Когда ждут Рождественского Деда, самый младший в семье зажигает свечу в окне, вот и все, — его голос слегка дрогнул. — Когда я был маленький, отец держал вместе со мной палочку, и мы хором говорили: «Incendio!», чтобы зажечь свечу... Прости. Я знаю, что ты ненавидишь моего отца. Я его тоже ненавижу. По большей части.

        — Тяжело, когда те, кто должен бы любить тебя больше всех... просто не любят, — тихо отозвался Гарри, впервые по-настоящему чувствуя, как Драко больно. Конечно, следовало куда раньше сообразить, что в такой семейный праздник все это выплывет наружу. Драко наверняка хотел сейчас, чтобы все было иначе, хотел оказаться дома... и сознавал, что назад пути нет и домой он никогда не вернется.

        — Да, наверное, ты-то понимаешь, — пробормотал Драко. — Интересно, у всех всё настолько наперекосяк или только у нас?