Год, какого еще не бывало

        Почему, Гарри знал: они все подробно обсудили с Дамблдором только сегодня утром. Он не сомневался, что, ради Гарриного же блага, весь разговор был подстроен заранее. На Тисовой по-прежнему время от времени появлялись тени; Волдеморт явно подозревал неладное, только не знал, что именно происходит. Одного этого хватало, чтобы Снейп ни на секунду не выпускал Гарри из виду, а ведь оставалась еще сама операция. Никто не знал, как отреагирует на нее тело Гарри. Предполагалось, что Снейп сможет аппарировать их обоих в Сент-Мунго в ту же секунду, как что-то серьезно пойдет не так, хотя, конечно, они надеялись, что ничего подобного не случится...

        Болтовня это все. Гарри даже в какой-то момент перестал слушать, его подташнивало от отвращения. Что за манера бесцеремонно обсуждать человека, как будто его нет рядом или он совсем несмышленыш и ничего не понимает!

        С того самого разговора в классе Снейп, казалось, на Гарри вовсе не смотрел: может быть даже, зельевар поэтому тогда предпочел разговаривать с ним в полной темноте. Но сейчас он не сводил пристального взгляда с Гарри, пока тот лежал на операционном столе.

        Карие глаза Ремуса чуть потеплели, хотя, зная, что это Снейп, трудно было сказать наверняка.

        — Не накручивай себя.

        Ничего себе утешение! Его, того и гляди, резать начнут, а тут... Не то чтобы Гарри хотелось, чтобы с ним нянчились. Он всю жизнь обходился без этого и сейчас обойдется, да и в любом случае он не мог себе представить, чтобы Снейп принялся его утешать.

        — Дерьмово у вас получается, — не выдержал Гарри. — Вместо того чтобы...

        — Да? — Снейп шагнул ближе.

        «Взять меня за руку, пообещать, что все будет хорошо...»

        — Неважно, — пробормотал Гарри. Он не станет просить о том, что невозможно получить.

        Должно быть, что-то было понятно и без слов, хотя Гарри был уверен, что зельевар не применял легилименцию. Потому что в следующую минуту Снейп оказался совсем рядом и тихо сказал:

        — Честное слово, Гарри, не стоит так переживать...

        — Угу, точно. Вы сами сказали, что это меня убьет.

        — Но ты сказал, что нет, — заметил Снейп. — А у тебя очень хорошая интуиция. Почему ты так нервничаешь? — Гарри промолчал, и Снейп продолжил допытываться: — Из-за иглы?

        — Спасибо, что напомнили, — простонал Гарри. — Я же говорю, у вас дерьмово получается.

        Он страстно желал, чтобы во время операции рядом с ним был настоящий Ремус. Ремус бы точно знал, что делать. Он бы положил ладонь Гарри на лоб и сказал бы, как гордятся им его родители и что скоро все это кончится...

        Правда, Снейпу надо было отдать должное: он честно пытался сделать, что мог.

        — Ты замечательно справляешься, — заметил он, кивком указав на шнур поставленной медсестрами капельницы.

        — Это же пластик, — возразил Гарри. — Или резина, или не знаю что, я старался не смотреть! Это было больно, но она не гигантская, и меня ею не проткнули, словно... — он нервно сглотнул.

        — Да ты даже не увидишь иг... этого, — сказал Снейп. Казалось, что он держит себя в руках только усилием воли и только ради Гарри. — Разве ты не помнишь? Они используют... как я понял, пары какого-то зелья и еще введут что-то внутривенно через эту трубку, и ты заснешь.

        — Так от этого еще хуже! — неожиданно откровенно сказал Гарри. — Самое страшное — это беспомощность. Просто лежать тут и ждать эту иглу, без сознания, я даже драться не смогу, если что...

        Он понимал, что несет чушь. В конце концов, он сам потребовал, чтобы ему сделали общий наркоз, так это называлось. Ему предлагали местный, в паховую область, но Гарри знал, что просто не перенесет эту операцию, если будет в сознании. Он просто впадет в панику, и сработают какие-нибудь рефлексы. Какая-нибудь неконтролируемая магия, которая просто уничтожит проклятую иголку без следа.

        Нет, если он хотел завершить начатое, ему придется просто отдать себя на милость врачей — конечно, это не значило, что он рад происходящему.

        — Я буду драться за тебя, если до этого дойдет, — торжественно пообещал Снейп.

        — Только не уходите, — взмолился Гарри и содрогнулся, услышав свой голос.

        — Не уйду.

        Гарри кивнул, чувствуя, что почему-то успокоился, но не успел он сказать что-нибудь еще, как открылись двери и вошел хирург с ассистентами. Последние приготовления; Снейп снял с Гарри очки и убрал в карман. Тогда Гарри наконец увидел иглу: в трубку подключенной к нему капельницы что-то впрыснули. Он слегка дернулся, хотя игла его не коснулась, и тут же ощутил, как его пальцы сжала крепкая, уверенная рука, словно обещая, что будет с ним столько, сколько потребуется. Это помогло ему сосредоточиться, вспомнить, что он не один на один с маггловской медициной. Что рядом был кто-то, кто понимал, кто мог помочь, если дело обернется совсем худо.

        На него накатила волна невероятной сонливости. Гарри закрыл глаза и уже практически не почувствовал, когда на него опустили маску, когда воздух, которым он дышал, стал каким-то холодным и влажным.

        Он чувствовал только пожатие руки, как якорь, за который он продолжал цепляться, даже когда пальцы его уже не слушались.