Год, какого еще не бывало

        — Лгал? Я не лгал, честное слово. Знаешь, Рон говорит, что слизеринцы все сплошь врут, как сивые мерины... — он было захихикал, но вдруг широко зевнул. — По-моему, там слишком много тыквенного сока. Скажешь Добби, ладно? Слушай, ты можешь меня разбудить, чтобы я успел на уроки? У меня трансфуригация, а мне ее пропускать нельзя. Я и так отстаю.

        — Хорошо, Гарри, я тебя разбужу, — протянул Ремус и прибавил чуть погодя: — Хочешь, я вызову дежурную и попрошу для тебя зелье Сна-Без-Снов?

        — Оно больше мне не помогает, — пробормотал Гарри, на удивление вразумительно, несмотря на приступ дремоты. — У меня все сны от шрама... Или от... еще чего-то. Но иногда мне Нюхля снится, так что это ничего.

        Он слышал, как Ремус вздохнул:

        — Нам определенно следует возобновить уроки окклюменции.

        Странно. Ремус его точно окклюменции не учил. Интересно, он ее вообще знает?

        Озадаченный, Гарри перестал думать обо всем, что его смущало, и, наслаждаясь теплом руки, обнимавшей его за плечи, погрузился в сон.

        ____________________

        Нюхля — наш перевод клички Блэка Snuffles. (прим. перев.).

Глава 13. Finite Incantatum

        — Ну что, тебе лучше? — спросил голос откуда-то со стороны Гарриного локтя.

        Когда Гарри открыл глаза, вокруг все по-прежнему расплывалось, но на сей раз ему хватило ума вспомнить про очки. Однако прежде, чем он успел их нашарить, кто-то надел ему их прямо на нос.

        Все тело ныло и затекло, болела нога — и внутри, и снаружи, — но всего этого явно следовало ожидать. По крайней мере, с иголками было покончено — хоть что-то хорошо.

        — Да, получше, — наконец ответил Гарри, взглянув вверх.

        — Хочешь лимонада?

        Казалось, ничего лучше и придумать было нельзя. Гарри взял протянутый стакан, залпом выпил кислый лимонный напиток, и всю боль как рукой сняло. Может быть, он просто очень хотел пить? Утерев губы рукавом пижамы, он огляделся и решил, что находится в одной из палат в Сент-Мунго. Это не могла быть больница «Фримли-парк»: вокруг не было ни одного маггловского прибора.

        Снейп подошел к двери, закрыл ее и наложил запирающие и заглушающие чары, потом спросил:

        — Ты знаешь, кто я?

        — Ага, — ответил Гарри, недоумевая, почему тот спрашивает. Бросив быстрый взгляд по сторонам, он убедился, что в палате больше никого нет, но все равно ему не хотелось отвечать слишком открыто. — Вы поставили мне «тролля с минусом» за контрольную. И там были очень интересные комментарии.

        Снейп одарил его тяжелым взглядом, затем снова сел в кресло у постели, повернулся так, чтобы смотреть в лицо, и спросил:

        — Ты ясно понимаешь, что происходит и где ты находишься? Тебя ничто не смущает?

        — А почему меня должно что-то смущать?

        — Ну, — Снейп протянул это короткое слово, будто его что-то сильно забавляло, — на некоторое время ты, похоже, принял мой облик за чистую монету.

        Видимо, на лице Гарри отразилось его потрясение, потому что Снейп улыбнулся.

        — Ты вел себя так, будто выпил Болтливую Болтушку. Это пролило, однако, свет на многие вещи. В частности, у меня сложилось впечатление, что ты чувствуешь себя абсолютно свободно в присутствии Ремуса Люпина.

        Гарри, впрочем, было не до смеха.

        — Вы что, шутите? — Но, судя по всему, Снейп и не думал шутить. — А что я говорил?

        Зельевар пожал плечами, хотя то, как его плечи дрогнули от сдерживаемого смеха, с головой выдавало его настроение.

        — По большей части всевозможную бессмыслицу. Например, ты, по всей видимости, не умеешь как следует считать до трех.

        — Неправда!

        — Я тебя уверяю, что правда. Кроме того, ты предавался воспоминаниям о частных уроках, о шоколаде, а потом спросил, больно ли мне во время трансформации.

        Гарри почувствовал, как его щеки заливает краска.

        — Не стоит, — сказал Снейп уже мягче. — Меня предупредили в больнице «Фримли-парк», что при пробуждении после анестезии человек склонен несколько свободно выражать свои мысли.

        — Но я не помню, что вообще просыпался, не то что говорил! И потом, мне было любопытно, но я ни за что не спросил бы Ремуса об этом!

        — Похоже, очень даже спросил бы, — возразил Снейп, и губы его снова чуть дрогнули. — То, что ты ничего не помнишь, тоже совершенно нормально, Гарри. Не стоит так переживать.

        — А кажется, будто я просто немного поспал и все, — пробормотал Гарри, все еще не вполне уверенный, что Снейп его не разыгрывает. — Мы же только утром были в Хогвартсе, правда?

        — Сегодня двадцать шестое, — возразил Снейп. — Если не веришь мне, спроси колдомедика, когда она придет. Или, — сардонически предложил он, — тебе принести «Ежедневный пророк»?

        Гарри содрогнулся. Да, «Пророк» наконец-то снизошел до того, чтобы напечатать правду о возвращении Волдеморта, но все равно — это как была, так и осталась дрянная бульварная газетенка.

        — М-м... нет. Лучше не надо.