Год, какого еще не бывало

        Гарри так и не понял, как зельевару это удалось, но спустя несколько минут тот вернулся с небольшим серебристым мобильным телефоном. Гарри никогда раньше не доводилось ими пользоваться. Он не сразу сообразил, почему нет гудка, и потребовалось еще несколько секунд, чтобы догадаться включить аппарат.

        Услышав наконец сигнал соединения, он шепнул Снейпу: «Вы не могли бы?..» — и махнул рукой в сторону двери. Тот остался в комнате, но отошел в дальний угол, поближе к выходу.

        Гарри глубоко вдохнул, готовясь испытать на себе дядин гнев, но трубку взял Дадли.

        Дадли, который, судя по всему, рыдал навзрыд — Гарри еле разбирал, что говорит его кузен.

        — Ой, Га... Гарри... Какой ужас... Ты... ты знаешь, да? Они тебе сказали?

        — Да, мне сказали, — тихо ответил Гарри. — Дадли, мне очень жаль. Я понимаю, что от этого не легче, но мне очень, очень жаль.

        — Па... папа думает, что ты это н... нарочно, — со всхлипом простонал Дадли. — Говорит, чтобы ты домой не возвращался. Ни... никогда!

        Послышались какие-то резкие вздохи и шмыганье носом — очевидно, Дадли пытался взять себя в руки.

        Гарри уже и раньше думал, что дядя Вернон наверняка откажется от него: это означало не только утрату защитных чар, но и то, что у Гарри не останется никакого дома, кроме Хогвартса. Странно, однако, что Дадли так расстроился; наверное, всему виной нервное потрясение. Ему вдруг пришло в голову, что если уж терять родителей, то уж лучше в год, когда ты не в состоянии понять, что именно теряешь.

        — Ты можешь мне сказать, когда похороны? — спросил Гарри. — И где?

        — Ой, Гарри, лучше тебе не приходить, — поспешно сказал Дадли. — Я серьезно. Папа тебя убьет.

        — Да он все время это говорит, ты же знаешь, — пробормотал Гарри. — Мне, во всяком случае.

        — Да. Я всегда страшно веселился. Прости. Но сейчас... — Дадли сглотнул и заговорил быстрее, будто услышал, что кто-то идет: — Ты его не видел. У него такие глаза... Я боюсь, Гарри. Не приходи, хорошо? Не приходи!

        — Дадли...

        — Мне пора! — выпалил его кузен. — Не звони больше! Пиши... если хочешь. Я буду рад, только не присылай сову. Пока!

        Связь прервалась. Некоторое время Гарри тупо глядел на телефон, прежде чем сообразить, что его надо выключить. Снейп снова подошел ближе, и Гарри заметил тусклым голосом:

        — Не думаю, что Дадли меня ненавидит, как раньше. Но этого недостаточно, чтобы сохранить мамины чары, правда? В смысле, если дядя Вернон меня выгонит из дома, охранять будет нечего.

        — Я думаю, нужно вернуться в Хогвартс, — объявил Снейп. — И чем скорее, тем лучше. Я в состоянии присмотреть за твоим выздоровлением.

        — Нет, — упрямо сказал Гарри, сам не зная, отчего так расстраивается. — Вы не понимаете, что ли? Я даже... даже не знаю, похоронили ли моих родителей! Я не могу сделать вид, что ничего не случилось. Я не могу сделать вид, что смерть тети Петунии меня не касается!

        Снейп, судя по выражению лица, был не согласен.

        — Мы просто постоим где-нибудь сзади, — упрямо предложил Гарри. — Ну... не на виду. Но я должен туда пойти, профессор. Просто должен.

        — Где и когда? — вздохнул Снейп, убирая телефон в карман Ремусова пиджака.

        — Дадли не сказал. — «И вряд ли скажет, даже если я перезвоню», — подумал Гарри. — Найдите мне какую-нибудь суррейскую местную газету. Там должно быть объявление.

        Снейп молча уставился на него.

        — Не хотите мне помочь? — ядовито заметил Гарри, опасаясь, что никуда не попадет, если Снейп будет упрямствовать. — Ладно, я пойду в маггловский Лондон и буду искать газеты сам. Если увижу Волдеморта, покричу, договорились?

        — Прекрати вести себя как ребенок. Чтобы бегать в поисках того, чего твоя душа пожелает, я буду вынужден оставить тебя здесь одного. А этого я не сделаю.

        — Так наколдуйте их!

        — Вопреки твоей вере в мое всемогущество, Поттер, я не могу этого сделать.

        — Не можете? — разинул рот Гарри.

        — Мне весьма льстит твое потрясение от того простого факта, что я могу не все, — ядовито усмехнулся Снейп: даже мягкие интонации Ремуса не могли скрыть его отвращения ко всей теме разговора. — Но, увы, это так.

        — Ну так пошлите за газетой кого-нибудь из Ордена! — крикнул Гарри. — Сейчас же!

        — Поттер, мне не слишком нравится ваш тон!

        Гарри был не намерен уступать.

        — А мне вообще не нравится ваш!

        — Это уже совершенное ребячество, — протянул Снейп, и каждое его слово сочилось недовольством. Смерив Гарри сердитым взглядом, он отвернулся. — Оставайся здесь и никуда не ходи. И прекрати истерику. Я отведу тебя на похороны, хотя ничего хорошего из этого не выйдет.

        Гарри плюхнулся на постель и сердито сказал себе, что даже если никогда не увидит больше Северуса Снейпа после того, как все это кончится, ему будет просто наплевать.

        День был холодный и ветреный, тяжелые тучи собирались на юге, кладбище озаряли последние лучи заходящего солнца. Гарри, наблюдавший за церемонией издалека, вздрогнул. Ветер, свистевший в ушах, заглушал слова погребального плача, но это было не страшно. Он хотел только посмотреть и знал, что это и без того было пределом возможного.