Год веселых речек

Как-то пригнали стадо к колодцу, Мерген в те дни хворал и еле ноги волочил. Он выпил настоя трав, лег под кустом саксаула и заснул. Таган оглядел стадо и заметил, что нет одного верблюжонка. Взбежал на гребень бархана — нет нигде! А завфермой у них вредный был, и без того штрафовал Мергена за всякую мелочь. Плохо дело, подумал Таган. Пошел искать. А было это в июле, и время близилось к полудню. Идет. Дальше, дальше от колодца. Ветер подул, барханы закурились, сразу потемнело и начало хлестать песком по лицу. Мальчишке бы вернуться, но его сшибло ветром. Встал, не знает теперь, в какую сторону идти. Солнца не видно, небо опустилось низко-низко. Пробежал шагов двадцать, и опять его сбило с ног. Таган знал, что такие бури погребают в песках целые караваны верблюдов вместе с погонщиками. Глядит на ближайший бархан, а бархан к нему ползет. Папаху с головы сорвало, страшно: как бы и самого не унесло. Уцепиться не за что, кругом ни кустика — ничего, кроме песка и ветра. И душно, почти невозможно дышать. Песок набился в рот, в глаза. Потом подпасок все пытался представить себе, сколько это длилось: часа полтора или меньше?..

— Ну и как же вы? — поторопила Ольга, заметив, что он остановился и молчит.

— Выбрал место потише, прикрыл халатом голову, лег ничком и опять подумал о верблюжонке, — досказывает Таган, закуривая папиросу, — как мечется он один среди барханов, ищет спасенья, а ветер его валит с ног. Только бы меня не засыпало, думаю, а уж я его найду, обязательно.

К счастью, буран стих. Да ветер замел все следы, где теперь искать верблюжонка? Таган выбрал направление по солнцу. Но он так устал, что еле мог двигаться. Подбадривал себя: «Иди, иди, не останавливайся!» Хватило сил дойти лишь до крайней цепи барханов, а там, изнуренный жаждой, упал на песчаном гребне, за которым уже начиналась глинистая равнина. И последнее, что сохранилось в сознании: будто стоит рядом верблюжонок и головой потряхивает; недоуздок из сыромятной кожи болтается у него на шее, Таган хочет схватить за конец и не может дотянуться… Это уже бред.

К вечеру Мерген и другие пастухи нашли Тагана с помощью собак, но он не слышал ни лая овчарок, ни того, как подняли и отнесли его в селение.

— А верблюжонок? Так и пропал? — живо спросила Ольга.

— Он оказался умнее мальчишки, — самокритично закончил рассказчик свою историю. — Он почуял приближение бури и, когда понесло его ветром, прибился к чужому табуну.

— Бедный, бедный верблюжонок! — сказала Ольга и пристально посмотрела на Тагана. Ей вдруг захотелось погладить его пышные волосы, но она не посмела. — Ой, кто-то идет. Должно быть, за вами, Таган.

Полем торопливо шла девушка, чем-то озабоченная. Когда она приблизилась к подножью холма, Таган привстал и весело крикнул:

— Айнабат, куда спешишь?

Девушка вздрогнула, увидев их на вершине холма.

— Какая все же красавица! — тихо сказала Ольга. — Я еще вчера залюбовалась ею.

Айнабат между тем взлетела на холм и, остановившись перед ними, засмущалась так, что Ольга невольно взяла девушку за руку и потянула к себе.

— Посидите с нами.

— Да некогда, — отказалась Айнабат и все-таки робко присела. — Мне еще переодеться надо…

— Подумаешь, какая занятая: дети плачут, тесто уходит! — поддразнил ее Таган. — Ну, как вы там воюете с поливами? Я обещал помочь, но, знаешь, и завтра, кажется, не выберусь в вашу бригаду.

— Скандалим из-за щитков, из-за трубок, — отвечала девушка. — С формой щитков ничего не ясно. Я иду сейчас к кузнецу.

— О, великолепно! — воскликнул Таган, чему-то радуясь. — И мы сегодня там, за каналом, целый день занимались такими вещами. Знаешь что, Айнабат: я вам завтра дам чертежи щитков, — предложил он.

— Есть! Ловлю на слове: завтра. Не обманешь?

Какая хватка у этой девчонки и как он ее мало знает.

— Ты ведь почти героиня, а уж таких-то грех обманывать нам, простым смертным, — неловко пошутил он.

— Ну тебя. Лучше вот скажи, а то сегодня мы с братом и с Чарыяром спорили: разве от джара новый канал не пойдет мимо фермы? — У этой Айнабат всяческие деловые вопросы на кончике языка, и так ловко научилась она вытягивать из человека что ей надо.

— Мимо фермы? Позволь, позволь… Сейчас уточним, — почти как школьник, заторопился Таган, посматривая вокруг — нет ли где прутика; затем сунул руку под халат, раскинутый на земле, и вытащил чуть блеснувший кинжал. Ольга вскинула брови.

— Откуда это? Да он фокусник! Минуту назад был несчастным пастушком — и сразу превратился в атамана разбойников.

— Не знаю, разбойник ли я, — заважничал Таган, — но если вас кто-нибудь обидит, мой кинжал к вашим услугам.

— Он же не твой, а дедушкин! — с забавной наивностью выпалила Айнабат.