《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

- Клянись, что не измена! Крестом клянись! – требовал Алексей.

Фёдор с облегчением вздохнул, беззаботно рассмеялся, мотая головою. Волны волос его рассыпались по плечам, скользя по нежному атласу.

- Клянусь, батюшка! Что ж ты право! Неужто мне не ведать, какая участь за то светит! – невольно юноша потёр свою шею.

Была на то воля Фёдора, али нет, но сим движеньем отвернул воротника своего, да отец заметил, как шея сына отмечена чьими-то устами.

Об этом уж не хотел Басман-отец, право, ничего и знать.

- Не давай молве ходить о похожденьях твоих. – лишь молвил Алексей.

- Да ей-богу, - вздохнул Фёдор, точно в разочаровании. – Мне ж и похвалиться толком нечем в сих похожденьях. Чего уж там. Ежели то успокоит душу твою – царю о моих похождениях уж всё известно.

- Ой ли? – недоверчиво прищурился Алексей, заслышав в голосе сына неладное.

- Да вот те крест! – возразил Фёдор. – Право, не стал бы я гулять по ночам, не заручившись покровительством царя-батюшки.

- Куда ж это тебя носит, да так, что заступничества наперёд у царя испросил? – насупившись, вопрошал Алексей.

- Ты когда-нибудь делил ложе с замужнею? – спросил Фёдор, понизив голос.

Басман-отец тотчас же тяжело вздохнул и отмахнулся.

- Вот неймётся же тебе, Федя! – всплеснул руками старый воевода, да потёр переносицу.

Юноша смотрел на отца, уже жалея несколько в откровении своём. Басман-отец уж вновь поднял хмурый взгляд на сына.

– И небось, кто из знати? – хмуро догадывался Алексей.

Юный Басманов поджал губы, боле, чтобы скрыть улыбку и закивал, глядя исподлобья, точно ведал, сколь сильно провинился.

Алексей же тяжело вздохнул, проведя рукою по лицу своему. Затем же вновь поглядел на сына, оглядывая его с ног до головы.

- А государь… - начал было Алексей, да юноша прервал его.

- … всё ведает, батюшка. – заверил Фёдор. – Не стоит об том вам тревожиться. Потолкуйте сами об том с государем наедине, авось так уймётся страх ваш за отпрыска своего нерадивого.

- Уж чего не ведаю, - произнёс Алексей, не без удовольствия кивая головой, - так это того, за что ты так при дворе государю полюбился.

Фёдор на мгновение замер. Перемена в его лице была заметною, ежели б отец тогда глядел бы на сына.

- Но, право, рад этому. – добавил Алексей, пожимая плечами.

Коли и хотел Фёдор что молвить, так последние слова отца уж упредили его. Он мягко улыбнулся, вновь вернув себе привычное беззаботное выражение.

- Тебе ли не знать, кому я обязан положеньем своим? – Фёдор поднял с сундука бутыль, коию принёс с собой.

Басман-отец с довольною улыбкой принял вино из рук сына.

…

Опричники спускались к обеденной трапезе. Нельзя сказать, что все толки ходили лишь о Фёдоре, да всяко о нём шептались, и об том знал Алексей. Однако, Басман доверился слову своего сына, и лишний раз не тревожился, да всяко держал ухо в остро. Тому уж выучивает бытие средь бояр, тем более такого пошиба, как братия.

По своему обыкновению, царь не спешил явиться ко столу, оттого воеводы могли позволить себе всякий вздор и грубость. Едва всё не доходило до рукоприкладства и прямых побоищ – нынче всё острее вставал вопрос делёжки награбленного.

Басмановых, как и всех бояр из первого круга, мало заботили эти склоки. Надо уж преисполниться великой алчности, чтобы желать, и боле того – требовать чего-то, будучи столь одаренным царской рукой.

- Ежели тебе сделается душно, - пробормотал немец себе под нос, да притом на своём наречии, - так это оттого, что Афоня напару с Малютой на тебе сейчас дыру прожгут.

Фёдор и ухом не повёл, делая вид, что не слышал немца. Меж тем, Фёдор обернулся ко входу, якобы желая завидеть государя издали. Что не мудренно, при том Фёдор мимолётно взглянул и на Афанасия, и на склонившегося к его уху Малюту. Скуратов, верно, бросил что-то не сильно лестное в адрес юного Басманова.

- Как же жажду я, чтобы их охватила смелость бравых мужей. – вполголоса произнёс на латыни Фёдор. – При всех, да склока, да притом насмерть.

И хоть юноша и не повернулся даже к Генриху, немец коротко ухмыльнулся словам Басманова.

- Право, то-то будет веселие для всей братии. – добавил Басманов уже по-русски.

- Попридержись с потехами. До гуляний ещё неделя. – бросил Алексей, верно, толком расслышав лишь последнюю фразу.

От этих слов Фёдор точно оживился, да пихнул Штадена в бок.

- Неужто все те годы, что ты на Руси не гулял на Петров день?! – с жаром вопрошал Фёдор.

- Отчего-то мне думается, что нынче мне не избежать ваших забав? – спросил немец усмехнувшись.

- Никак не избежать! – Фёдор, будто бы сочувствуя, похлопал немца по плечу.

Алексей усмехнулся настрою своего сына. Не успел Басман и рта раскрыть, как гул за столом стих, и князья и воеводы опричненые точно разом поднялись со своих мест.

В палату вошёл царь, держа в руке неизменный свой посох. В облачении своём ныне Иоанн не подобился монаху. Владыка был облачён в красный кафтан нараспашку. Под ним белела льняная рубаха. Её ворот и рукава окантовывались лентою с золотыми нитями.