《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

- Сейчас я запущу парнишку. – молвил Алексей, наклонившись ближе. – И он тебя исповедует напоследок.

- Я всё изложил… - хрипло молвил тот.

- Ага. – усмехнулся Басман. – А нам всё мало!

- Алексей, нет, Алексей… - бормотал узник, стоило опричнику отойти от него.

- Исповедуй его. – приказал Басманов, кивая на мужчину в тисках.

Инок вздрогнул, поглядев на несчастного и тяжело сглотнул. Юношу охватила дрожь, чем лишь разозлил Алексея. Опричник схватил инока за шиворот и затащил в камеру, после чего швырнул к стальным колодкам прямо на затопленный пол.

- Давай, что бы всё по-христиански было! – рявкнул Басман, пнув парня в живот.

У того сбилось дыхание, и он принялся жадно и хрипло хватать воздух ртом.

- Я во всём сознался! – надрывно выкрикнул узник.

- Ну, значит, на том свете зачтётся тебе. – с усмешкою ответил Алексей, снимая со своего пояса скрученную бечёвку.

Затем поглядел на узника, точно силясь припомнить что-то.

- Погодь, погодь… - забормотал опричник, наклонившись вновь к нему. – Я ж предлагал тебе искупить свою вину?

Узник насилу поднял голову. Его обезумевший от пыток взгляд метался с лица Алексея на верёвку, коию Басман держал в руках.

- Помнится, - молвил Алексей, прогуливаясь по камере, - с Федькою – помнишь его? Славный малый, весь в меня… Так вот, малой ещё совсем был, и ездили мы как-то с ним в Новгород Великий. От, пока царь не слышит, от это град небесный! Бывал же там ранее, Димка?

Димитрий тяжело дышал, силясь понять, куда клонит Басман. Опричник же меж тем продолжил.

- Так вот же, к чему я. – точно прознав его помыслы, молвил Алексей. – Вот думаю, не махнуть ли вновь? На то уж и государь дозволение дал. Ты ж знаешь город, и друзей своих повидаешь.

С этими словами Алексей достал из-за пазухи конверт со сломанной печатью.

- Ежели тебя глаза твои подводят, - молвил Басман, - письмо от князя Луговского. Всё зовёт тебя, Дима. Нынче Бог послал тебе, друг мой, спасение. Выманишь нам Луговского да приятелей его тамошних, и простит тебя государь милостивый за все преступные сношения твои.

Узник хранил молчание. Алексей усмехнулся, убирая письмо за пазуху, да принявшись разматывать верёвку.

- Ежели так, быть по-твоему. – с печалью вздохнул Басман. – И право, Дим, не думал я, что тебя и впрямь не сломить.

Когда Басманов намотал верёвку на свои кулаки, Димитрия вновь охватила дрожь. Он зажмурил глаза, силясь сокрыть поток горячих слёз, что приступили к его лицу. Алексей чуть помедлил, и резким захватом закинул петлю, да на шею инока.

Юноша принялся отчаянно биться ногами и хрипло кричать, но голосу не было никакого. Басман сдавил его горло крепче – раздался отвратительный хруст, и всё тело в мгновение обмякло.

Узник задыхался от ужаса, видя, как вытаращились глаза юноши. Лицо инока навеки застыло в ужасе. Тело наполовину утопало в зловонной воде, что поднялась после дождя.

Димитрий стиснул губы, силясь унять лихорадочную дрожь.

- А ты помнишь, - Басманов наклонился к Димитрию и поднял лицо его на себя, грубо задрав за волосы, - как въехала братия в твой двор? Ты-то удрал, ерпыль ты проклятый… А знаешь, что с девками твоими сталось?

- Убий же меня. – отчаянно взмолился узник.

Алексей аж заулыбался, похлопав Димитрия по лицу.

- Не заслужил ты такого милосердия. – молвил Басманов. – Девок твоих стрельцы под стеною расстреляли. Кроме меньшой.

Узник поднял глаза на Алексея.

- Врёшь… - хрипло молвил Димитрий.

Басманов пожал плечами.

- Она сейчас в холопах ходит в усадьбе Вяземского. – молвил опричник.

- Убий же меня… - вновь молил Димитрий.

- Напишешь письмо князю Луговскому. Да смотри, ровно пиши. Условьтесь о встрече. – повелел Алексей.

Опричник поддел бездыханное тело инока и с отвращением сплюнул. Затем положил руку свою на плечо узника.

- Дим, Луговский не стоит жизни твоей Машеньки. – тихо молвил он.

При тех словах громовой бас его смягчился, и на глазах Димитрия вновь выступили слёзы.

- Всё сделаю… - хрипло вымолвил узник.

Басманов похлопал его по плечу.

- Алексей… - добавил Димитрий.

Опричник подался вперёд, внимая.

- Я всё сделаю, что наказал ты мне. Всё сделаю. Но не луди, не лукавь… Взаправду ли Маша жива? – прошептал узник.

- Взаправду. – кивнул Алексей, да принялся снимать тяжкие оковы.

…

Раздался громкий удар в дверь. Холоп едва приотворил её, и Алексей Басманов силою распахнул её окончательно, входя внутрь.

- Василий Андреич! – провозгласил Алексей, заходя в светлицу. – Бьём челом тебе, княже!

Следом за ним зашёл Фёдор, скрестив руки на груди.

Наверху послышался шум и суматоха, и в светлицу спустился князь Сицкий. Алексей широко развёл руками.

- Экая радость… - молвил князь, поглядывая на опричников, и в том сомнения не было, ибо за спиною Фёдора скалилась собачья морда, креплённая к колчану со стрелами.

Двор усадьбы Сицких стоял при Москве. Отъезд царской братии была точно гром среди ясного неба, да уж разнёсся об том слух. Вот уж неделя минула с тех пор, как Иоанн Васильевич покинул Москву.