《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

Иоанн вскинул бровь, и лицо его будто бы озарилось искренним дивлением. Владыка поднялся с трона, медленно ступаясь к заморским посланникам.

Меж тем же, лорд продолжил.

- Вместе с женою вашей, вместе с сыновьями вашими, вместе с ближними вельможами. – произнёс вельможа, плавно кивая в такт речи своей.

Иоанн взвёл руку, точно и не заметил, сколь близко подле него стоит посланник Англии. Резкий щелчок прямо над ухом лорда заставили вздрогнуть вельможу и ещё ступиться назад.

На жест Иоанна приблизился некто, боярин Михаил Морозов. То был советник царёв, приближенный с недавних пор – примерно в годы учреждения опричнины и приметил государь подле себя Морозова в числе прочих новых людей при дворе.

Боярин провадил англичанина вместе со свитою его прочь, оставив русского царя одного.

Лорд покосился на кровавый след, оставленный в коридоре, прямо подле входа в просторную залу.

- Пойдёмте, сударь. – поторопил англичанина Морозов. – Неча тут глядеть. Ну расплескали вин маленько, с кем не бывает?

- Что за запах? – спросил англичанин на своём наречии, мельком оглядев свою свиту.

Спутники его преисполнились той же тревожности, коей исполнился голос лорда. Нынче же порешили послы безмолвно следовать за Морозовым.

…

- Да черти эти прибыть когда должны были?! – негодовал Басман-отец. – Откудова знать нам было-то?

- А всяко, славно бы сложилося, ежели б заявились с бошками к государю. – молвил Малюта, утирая усы да бороду.

- Эй, ты! – крикнул Басман, подзывая холопа. – Поди и выкинь их! Уж никакого виду. Да собакам выкинь, али свиньям, безо всякой разницы. И шустрее – провоняло всё уж!

- Эт же труд, и всё насмарку! – грустно вздохнул Малюта, глядя, как крестьянский парнишка с дрожью во всём теле приступается к приказанию своему.

Заставши государя с послами заморскими, опричники порешили меж собою пока перехорониться, да отобедать – видно уж нынче без государя. Всякий из братии точно ведал о наказе царском во сношениях с чужеземцами.

Нет, дескать, никакой опричнины – уж постегали конюхов поотстёгивать бошки собачьи да мётла с сёдел, кабы какой латин не проведал об том.

Заморские гости застали братию врасплох, а по сему сидели нынче братия, всё одно, что с крестьянами. Строго-настрого воспрещалось опричнику с чужеземцами якшаться, оттого никто и вовсе не хотел явиться на глаза послам. По сему же, сбилися опричники ныне в трапезной, что в премногом отдалении была ото всяких ходов, от тронной палаты, да и велели подавать на стол.

- Не иначе, как намерено раньше приехать удумали, гниды! – сплюнул Басман-отец. – Так что, глядите в оба! Видали глаза их? Ну право, крысьи!

- Кабы они добрых вестей не нанесли из-за моря… - протянул Афанасий.

Алексей хмуро поглядел на князя, поглаживая бороду.

- И то верно… - молвил Алексей. – Долго ж они толкуют…

- Ох, токма бы не про Курбского, али ещё какого гада беглого! – вздохнул Малюта. – Они-то гневу царского подымут, а нам как с ним совладать! От оно, эти бошки выкинуть всё не можем управиться, а то и гляди, новые полетят!

На сих словах в полутёмную трапезную вошёл Кузьма, и виду он был мрачного. Мужик обошёл стол, за которым сидел первой круг опричников, да остановился подле Вяземского.

- Скверно. – молвил Кузьма, да так, чтобы все речи его внять могли.

- Неужто прям скверно? – усмехнулся Алексей, всплеснув руками.

- Скверно. – повторил Кузьма. – Владыка во гневе ослепил всех стольников и кравчих, служивших ему при послах, да языки поотрубал своею рукой.

- Всего-то! – Алексей усмехнулся, пожав плечами. – Оно что, садись с нами, пей за царя!

Афанасий улыбнулся, да кивнул, будучи с Кузьмою в довольно тёплом свойстве. Не раз они сбивали кубки на застольях, и мало кому Вяземский довериться мог так, как доверялся он Кузьме. Притом, мужик-то и вправду был верный, и службу нёс свою исправно, за что полюбился не токма князю, но и всей братии, и по сему никто не возражал супротив сего.

- От же гады эти черти латинские, никогда от них добра не жди! – Малюта долил свой кубок едва ли не до самых краёв. – Тьфу, чтобы сдохли они, окаянные!

- Верно толкуешь, Гриш! – молвил Штаден.

Короткая пересмешка прокатилась по братии.

- А ты чегой-то? – вполголоса спросил Алексей, заметя, что сын его уж было ногу перекинул чрез скамью – не иначе, как решился прочь из-за стола идти.

- Что-то неспокойно мне за Данку – поглядеть надобно. – молвил юноша, и уж было бы встал, да Алексей осадил сына за плечо.

Тяжёлый вздох сорвался с уст Басмана-отца. Кратко потрепав сына по плечу, Алексей заглянул юноше в глаза.

- Не дури, Федь. – молвил старый воевода. – На кой тебе неймётся всё под горячую руку лезть?

Юноша едва поджал губы да всплеснул руками, глядя в ответ на отца, точно бы сам юный Басманов вовсе и не ведал, с чем он нынче покидает братию.

…

Дверь в царские покои едва приотворились, как в стену влетел кубок, да со звоном отлетел в сторону. Раздался тяжёлый вздох юного Басманова. Он вновь приоткрыл дверь, осторожно переступая порог.

Иоанн стоял, опершись рукой о стол. Гневный взгляд его уставился на порог.