《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

- От же кто забеспокоился! Тебя-то да твоего сынишку-то царь воспретил в бой пускать! А нам-то что поделать можно? – буркнул Малюта, вытираясь полотенцем. – Морозов лютый сукин сын, да свирепеет год от года. Завалить такого кабана я бы не смог ни год назад, а уж нынче-то!

- Да неча прибедняться, Гриш! – усмехнулся Вяземский, - Поди, ты славно управишься! И оно что, царь же вопретил насмерть биться?

Малюта глухо усмехнулся в рыжу бороду.

- Так коли страшиться неча – сам и иди! – бросил Скуратов.

Алексей тяжело вздохнул, почёсывая бороду, и, после раздумий, окинул сына взором. Юный Басманов малость прищурился, пытаясь разгадать замысел отца.

- А немец где твой, Федь? – спросил Алексей.

Взоры прочей братии тотчас же оживились, устремившись на юного Басманова.

…

Немец глядел на Фёдора, точно бы пытаясь разгадать – в серьёз ли Басманов всё, али нет.

- И ты, верно, подумал, что соглашусь сцепиться с Морозовым по старой дружбе? – спросил Штаден.

- Да, мой друг сердечный, - кивнул Фёдор, - Ведь из тех же добрых чувств я и не словом не обмолвился об том, что ты утаил от меня твой скорый отъезд, и не куда-то, а в Лондон.

Генрих откинулся назад, да отмахнулся.

- От не начинай, Тео, - молвил Генрих.

Юный Басманов коротко усмехнулся, да пожал плечами.

- Но, право, я хотел было кое-чего предложить тебе, - протянул Фёдор, постукивая пальцами по столу.

- Чего ж? – вопрошал Штаден.

- А того нынче нету на Руси ни у какого купца аль боярина, но уж добуду для тебя, - произнёс Басманов, видя, как речь его всё боле завлекает немца.

- И что ж это? – молвил Генрих, едва поведя светлой бровью. – Удиви меня.

- Благословение царя нашего батюшки прибрать к рукам распутных девок по всей столице, - молвил Фёдор.

Немец, видать, и впрямь подивился. Несколько мгновений так и сидел, глядя на друга своего, а с тем и присвистнул.

- Не дурно же, - кивнул Штаден.

Фёдор самодовольно пожал плечами. Немец колебался последние мгновения, да усмехнулся всё ж.

- От знаешь же, была не была, - ответил Генрих, - Уж любо поглядеть мне, сможешь ли ты на то царя уболтать, чтобы во столице православной девки продавали себя.

- Уж уболтаю, за это уж не боись, Андрюш, - молвил Басманов.

…

Рынды пропустили юношу, и Басманов с поклоном вошёл в царские покои. Опричник застал владыку своего за приготовлением ко зрелищу – холопы стояли полукругом, вознося на царя златой наряд.

Подле Иоанна холопы робко расступились, да поклонились вошедшему барину. Иоанн жестом велел крестьянам пойти прочь, оставив их с Фёдором с глазу на глаз.

Басманов принял один из золотых браслетов царских, помогая довершить облачение государево.

- Коли пришёл просить за этот бой – то впустую время тратишь, - молвил Иоанн, подавая руку свою, - Я уж пошёл на уступку вам, воспретив тебе али отцу твоему выходить на супротив Морозова. Да и Миша-то желал биться насмерть – и то я воспретил ему.

- Ты так великодушен, мой царь, - вкрадчиво молвил юноша, припадая тёплыми устами к руке Иоанна.

Государь едва прищурил взор свой, тщетно гадая замысел юноши. Басманов глядел спокойно, да с ухмылкою, что уж наверняка таила под собою лукавый умысел.

- От же, - ухмыльнулся владыка, - уж не томи, Федя, да поведай, с чем же явился.

…

Вечерние сумерки поздно опустились на кремль. Холопы пожгли факела, да выставили во дворе, подле ограждений для боя лютого.

Царю уготовано было зреть всё со стены. Иоанн занял высокий трон, и подле него уж несли свою службу угрюмые рынды. Подле владыки собрался ближний круг опричников.

Фёдор Басманов стоял упершись руками о холодный камень, едва ли не высунувшись из арки, глядя вниз. Юноша держался славно, был сосредоточен, вглядываясь в густую тень двора, видя, как Штадену наматывают на руки тряпицу, как его широкие плечи обмазывают жиром.

- Видок что надо, - раздался голос позади юноши, и Басманов обернулся через плечо, и взгляд его много омрачнел.

То был сам Морозов, что занимал место среди прочих опричников, и, видать, непрочь был поглядеть на славную драку.

- Какого чёрта? – вопрошал Фёдор, хмуро глядя на Морозова.

- На то была воля царская, - молвил Михаил, и взглядом обратился к государю.

Холодный вид Иоанна не шёл супротив слов Морозова. Фёдор вновь обратился взором вниз, завидя, кого же Михаил выставил заместо себя, и, право, дыхание Басманова замерло.

Здоровяк казался даже с того расстояния непомерно огромным. Громила порядком превосходил немца в силе, но, меж тем же, Генрих, верно, ничуть не страшился выступать против него.

- От и где ж ты сыскал такого? – спросил Фёдор, ставши полуоборотом к Морозову.

- Где сыскал, уж нынче не сыщешь, - ответил Михаил.

- И много ль уплатил? – молвил Басманов, поведя бровию.

- Сполна, Федь, - заверил Морозов, - Эко ж ты всполошился из-за немца своего!

- Всполошился не на шутку – уж чего лукавить? – юный Басманов повёл плечом, - Да не за Андрюшку, а за переростка твоего. От хоть нынче вдвое больше плачу, ежели сам выйдешь против немца.

- Искусить меня удумал? – усмехнулся Морозов, - Это ж дело не в деньгах-то совсем.