Голод на Чизхолмской тропе

Ривер посмотрел на Хассе Олу, который жестикулировал еще больше.

- Хассе Ола говорит, что у вас есть сильное лекарство. Порча великой тьмы смыта вашими руками. Для меня большая честь познакомиться с вами, Карл Бек.

Карл выглядел удивленным.

- Речь племенной руки, я слышал о ней, но сам никогда не был свидетелем. Это честь для меня.

Ривер выглядел довольным.

- Не стесняйтесь приходить к нам в офис сбора платы в любое время. Мы можем подробно обсудить ваше лекарство.

- Для меня это большая честь. У меня есть много вопросов к вам обоим, если вы согласитесь на них ответить. Не часто чероки и мускоги – если я не ошибаюсь – работают вместе. По крайней мере, судя из того, что я читал.

Хассе Оле подал еще один сигнал, и Ривер стал наблюдать.

- Он впечатлен тем, что белый человек может отличить наши племена друг от друга. Для большинства, мы – одна группа дикарей.

Карл улыбнулся.

- Насколько я могу судить, большинство белых – идиоты.

Ривер рассмеялся.

- Похоже, это болезнь, которой подвержены все мужчины.

Михаил захлопал в ладоши и рассмеялся.

- Это согревает сердце, когда видишь, как два дикаря и человек, который общается с демонами, сразу же находят общий язык. Это точно.

Хассе Ола изобразил жест, и Ривер рассмеялся и покачал головой.

- Он говорит, что забавно, что два бледнолицых могут вести почти цивилизованный разговор. Старейшины будут рассказывать об этом в парной долгие годы.

Карл невозмутимо посмотрел на них обоих.

- Я до сих пор удивляюсь, что кто-то женился на этом деревенщине. А теперь я вижу, что он дружен с туземцами. На Востоке в это тоже никто не поверит.

Четверо мужчин, такие разные, смеялись и шутили, а солнце безжалостно пекло над ними. Маленькая мышка сидела в тени маленького кабинета Коди и с любопытством наблюдала за ними. Она поднесла ко рту семечко и с удовольствием принялась грызть. На мгновение в Дункане все стало хорошо. Покой, казалось, разливался по почти пустой улице вместе со слабым горячим ветерком, дувшим с юга. Мышь и люди сидели безучастно, пока мир катился к вечеру. Именно в этот момент гремучая змея открыла свою невероятно широкую пасть и набросилась на нее. Ее клыки пронзили мышь вдоль ее бока, она упала, корчась в конвульсиях, когда яд пробежал через нее, но все еще в сознании, чтобы чувствовать боль. Змея не желала покоя. Она была голодна, и мышь была прекрасной закуской. Мужчины разошлись с улыбками, приветственно подняв руки. Змея радостно свернулась и съела мышь целиком. Запад мог быть прекрасен до тех пор, пока его уважали.

6

Чизхолмская тропа

- Какой, черт возьми, смысл ехать впереди, если ты не собираешься высматривать змей на тропе? - крикнул Джеймс в третий раз за последние несколько минут.

Все были мокрые от пота и покрыты пылью от давки. Чед молча стоял рядом с лошадью, уставившись в землю.

- Мы потеряли пятнадцать бычков! Пятнадцать! Я вычту это из твоей доли, потому что, будь я проклят, если понесу убытки из-за того, что ты не смог сделать то единственное, ради чего тебя наняли!

День начался хорошо. Даже втроем им удалось сохранить все, что двигалось медленно накануне. Но сегодня им не повезло. На одного из быков набросилась змея и укусила его, и тот взревел от боли и удивления. Остальные приняли зов опасности близко к сердцу и разбежались в трех направлениях. Команде удалось загнать большинство из них назад, и заставить их снова успокоиться. Но пятнадцать бычков вслепую разбежались по засушливому ландшафту. Когда они подобрались слишком близко к глубокому оврагу, сила пятнадцати тонн веса оказалась слишком большой. В считанные секунды земля поддалась. Скот упал на пятьдесят футов вниз и ударился о дно, сломав кости и шеи. Джеймс взял на себя смелость пристрелить каждого из этих несчастных существ, которые лежали и мычали в агонии.

Каждый выстрел был общей суммой поездки, сниженной на четыре доллара. Шестьдесят долларов – ничто по сравнению с примерно двадцатью девятью сотнями голов, которые у них еще оставались, но это была черная метка на его лидерстве. Тa, о которой вспомнят, когда будет готов следующий перегон скота. Этого и потери человека – хотя и не редкость – было достаточно, чтобы у него зародилось подозрение, что это будет его последняя поездка в качестве руководителя группы.

Он даже не знал, волновало ли его это так, как действовал его крик на Чеда. Черт, это была вторая поездка Чеда. А змеи выжили, слившись с местностью. Но кто-то должен был принять на себя главный удар его гнева. Он также бесился от гибели Тимоти. Тимоти был его другом. И этот ублюдок Дэниел убил его, потому что не мог держать свой болтливый язык за зубами.

- Мне очень жаль, босс. Не знаю, как я их пропустил. Сегодня утром у меня уже было три гремучих змеи.

Джеймс посмотрел на него, и его гнев, наконец, угас.