Голод Рехи

– Бог нас возненавидел во время Последней Войны, – зачем-то уточнил Ларт, а Сумеречный в тон ему ответил:

– Если бы бог… Ваш бог – не бог. Вы оба! Не считайте кого-то богом лишь за то, что он показывает свою силу. В нем нет ни высшей кары, ни высшей справедливости. Есть только ошибка семарглов. И что-то еще…

– Что-то? – насторожился Рехи, как зверь, учуявший добычу. С первого видения он догадывался, что посылают ему эти сны не ради передачи знаний прошлого. Митрий снова использовал его как орудие для достижения своих целей. Только через память Рехи он добирался до событий трехсотлетней давности, только через видения, которые делались все опаснее, получалось докопаться до чего-то сокрытого пылью веков.

– Ты должен узнать это в своих снах о прошлом, – подтвердил догадки Сумеречный. – Пусть я и почти всеведущий, но кое-что сокрыто и от меня. Двенадцатый что-то прячет, какой-то свой страшный поступок, позор. Митрий считает, что это разрушение вашего мира. Но, думаю, здесь кроется нечто более сложное. Разрушение мира Двенадцатый считает высшей справедливостью и высшей карой.

– Пусть засунет свою «справедливость» в задницу! – прорычал Ларт, сжимая кулаки. Он подался вперед, обнажая меч и грозно выставляя его перед собой, точно готовясь сразить незримого соперника. – Рехи, ты тоже видишь? Видишь это красное зарево на горизонте?

Взгляд Ларта пронзал даль. Он смотрел сквозь горы и ядовитые туманы. Он узрел яркий свет красных сумерек.

– Вижу. С первого дня пути. И всю жизнь.

– А я вот только увидел. Красный, как кровь… Как все пороки, замешенные на ней. Все это время, всю свою жизнь я считал, что у нашего мира есть бог, есть тот, кто смотрит за нами.

– Есть, наверное, но это не Двенадцатый, – уточнил виновато Сумеречный. – У всех миров Единый.

– Единый? Расскажи! Эй, куда он делся? – встрепенулся Ларт, озираясь по сторонам.

Страж Вселенной просто рассеялся среди камней, смешался с пеплом, который унес вместе с каменной пылью ветер.

– Исчез, улетел куда-то. Это его обычное состояние, – пожал плечами Рехи. – Ну что, разобьем здесь лагерь? Пещера неплохая.

– Вполне, – согласился Ларт.

– Надо поесть, трехногий ты ящер. Эта беготня порядком меня вымотала.

Они кивнули друг другу. Рехи приторочил к поясу костяной клинок, Ларт повесил ножны. Они сидели на камнях и какое-то время не желали шевелиться: навалилась непомерная усталость, а голод оглушил тяжелым обухом.

– Надо встать… – скомандовал Ларт, и они накинулись на еду. На тела себе подобных. Слегка остывшая кровь щедро хлынула в горло, и Рехи застонал от радости. Он так не ел со времен битвы в ущелье и последней оргии в честь победы над людоедами. Но тогда вкус крови отзывался омерзением: на празднике они пожирали пленников. Теперь же досталась настоящая добыча – поверженный враг.

По законам их мира это считалось более чем нормальным, но Рехи даже никогда не задумывался о норме. А Ларт зачем-то думал, только не менее рьяно разгрызал кости. Он торопливо отделял куски мяса, часть заворачивал в обрывки кожаных одежд – берег на будущее. Ел он все пригодные в пищу органы. С наслаждением вкушал вырванные сердца, как и обещал, выедал мозги, глотал целиком куски лиц и заостренные длинные уши.

– Все… – устало выдохнул Ларт, облокачиваясь о валун. Им бы еще стоило вернуться, чтобы захватить несколько тел, правда, мясо быстро портилось, а кровь еще быстрее сворачивалась. Они радовались тому, что удалось урвать. Радовались просто тому, что остались живы.

Пелена сытости не велела двигаться. Рехи слегка тошнило, будто он отвык наедаться досыта. Или так действовало недавнее присутствие Сумеречного Эльфа. Вечно он все портил!

– Ладно, теперь пошли за остальными, – скомандовал Ларт. И они вернулись в ущелье. Оказалось, не так уж далеко бежали, просто подъем тропы оказался слишком извилистый, потому отнял немало сил. Ларт поспешно срезал с убитых лучшие куски, вновь завернул в обрывки одежд, соорудив подобие мешка.

«Когда их кровь остынет, а мясо подсохнет, Ларт позволит… питаться собой. Это неправильно. Я же обещал не причинять ему боли. Только как мне отказаться?» – подумал Рехи. Их странный негласный договор продолжал действовать. Впрочем, эти укусы вошли уже в привычку, приятную и волнующую.

– Остальное – ящерам. Не утащим больше. Где-то недалеко есть их гнезда. Когда это мясо закончится, поохотимся.

– Да, – кивнул Рехи, поражаясь, как быстро меняется образ Ларта. То он искал высшие смыслы, то деловито свежевал мертвых знакомых.

– Так, Рехи, а теперь рассказывай все по порядку, – спросил Ларт – У нас достаточно мяса, чтобы устроить привал. Поэтому ешь и говори.

К тому моменту они уже разместились в отобранном логове. Пахло там отвратительно. Пол устилали мелкие кости и лоскуты кожи, на сталактитах пористыми шапками наросла сера. Зато подземный источник приносил приятное тепло.

– Ладно, Ларт. Что-то расскажу. Только я сам многого не понимаю.