Голод в Бенгалии

Фактически же лица, занимающиеся благотворительностью, позаботились о многочисленных голодающих нищих еще задолго до того, как министр узнал об этом. Это была своеобразная форма косвенного налогообложения, которую правительство умышленно поощряло.

В 1943 г. ничего не было сделано для улучшения создавшегося тяжелого положения, если не считать накопления больших запасов для армии, рабочих важнейших предприятий и заключенных.

Пока министры толковали о наличии достаточного количества продовольствия и не предпринимали серьезных попыток остановить надвигавшийся голод, население уже переживало тяжелые страдания из-за высоких цен на рис и другие жизненно важные предметы. 3 июля 1943 г. «районный судья объявил о серьезном недостатке риса в Читтагонге». Ассоциация юристов и председатели различных союзов послали властям телеграмму, датированную 14 июля, но задержанную доставкой, «уведомляя их об ужасном голоде» в Бхола (Барисал) и испрашивая «незамедлительной помощи». В эти дни сведения о бедственном положении в районах начали поступать из всех частей Бенгалии.

30 мая 1943 г. министр гражданского снабжения, выступая в южной части Калькутты, убеждал присутствовавших «разъяснять населению, насколько вредно много есть». У него были и такие советы, как «ешьте меньше» и т. п. Никто не знал, что министр при этом повторял заявление министра по делам Индии в 1873–1874 гг., который утверждал, что «сокращение потребления — лучшая мера предотвращения голода».

Народ Бенгалии уже два года как сократил потребление, и советы министра — «ешьте меньше» и «привыкайте, по мере возможности, заменять один продукт другим», — которые он давал также 4 августа, были явным расточительством министерского красноречия. Когда людям нечего есть, они стараются сохранить свою жизнь, питаясь чем попало, не говоря уже о «продуктах, заменяющих один другой». Голод наступил, не считаясь с тем, что министры отказывались признать его.

Несмотря на угрозы правительства, цены росли, а «контролируемые» продукты постепенно исчезали из продажи. Богатые пользовались «черным рынком». Даже слепые могли видеть, что «черный рынок» существует, но министр гражданского снабжения 1 сентября 1943 г. на пресс-конференции сообщил, что ему «ничего неизвестно, ни официально, ни частным порядком, о существовании „черного рынка“. Что касается лиц, припрятывающих запасы, то он строго предупредил их».

Несмотря на все высокопарные разговоры о том, что проблема разрешается успешно, люди стали умирать прямо на улицах, а трупы валялись по нескольку дней, и никто не убирал их.

Дж. П. Сривастава, министр продовольствия в Исполнительном совете при вице-короле, заявил 27 августа 1943 г.:

«Ключ к исправлению нынешнего тяжелого положения в этой местности не в экономической политике, а в создании способной к практической деятельности, опытной и смелой администрации; и провинции должны позаботиться, чтобы такая администрация, если она еще не существует, была создана без промедления».

Он позволил себе сделать суровые выводы о бездеятельном правительстве Бенгалии и министрах центрального правительства. Оказывается, правительство было застигнуто врасплох. 30 августа 1943 г. Сривастава заявил корреспонденту агентства Ассошиэйтед Пресс, что он вспоминает, как во время своей поездки в Калькутту в ноябре прошлого года он расспрашивал представителей почти всех общественных кругов этого города, существует ли опасность ухудшения продовольственного положения в Бенгалии. В то время, казалось, ни у кого не было опасений на этот счет, и он уехал с уверенностью, что не предвидится никаких серьезных продовольственных затруднений.

11 сентября 1943 г. Джагдиш Прасад, бывший член Исполнительного совета при вице-короле, заявил:

«Бенгалии угрожает самый страшный голод из всех, которые помнит человечество».

Сухраварди, который в своих предыдущих заявлениях не признавал серьезности положения, 10 октября согласился, что «в Бенгалии разразился невиданный доселе голод». Эмери, министр по делам Индии, известный своими безответственными действиями в отношении Индии и такими же высказываниями о ней, еще 14 октября характеризовал положение в Бенгалии, как «продовольственные затруднения[38] граничащие с голодом». На следующий день он все же был, наконец, вынужден признать наличие «сильного голода в Бенгалии».