Голос вождя

— Во-первых, турбореактивный двигатель должен иметь осевые компрессор и турбину, — начал он. — Во-вторых… Не знаю, может, англичане и правы, устанавливая на своих «Глостерах» по два двигателя, но я бы предпочел один ТРД в фюзеляже — вот как на этой фотографии. Сопло в хвосте, воздухозаборник — в носу.

— Согласен, — кивнул Семен. — Дальше?

— В-третьих, крылья должны быть оттянуты назад, как у стрелы. И вот, смотри, какая прелесть — аэродинамические гребни на крыльях! Они не позволят сорваться воздушному потоку на высоких скоростях!

— Именно! — удовлетворенно кивнул Лавочкин.

— Подожди… — нахмурился Поликарпов. — Но ведь тут фото… Это не макет, это взаправдашний самолет! Его испытывали! Где?

Лицо Семена приобрело серьезное выражение.

— Лучше не спрашивай, — посоветовал он. — Тебе все равно не ответят. Я так понял — нам дали лишь то, что способно помочь в работе, не уводя в сторону от правильного пути, экономя массу времени и сил.

— Да, ты прав… — Поликарпов с сожалением передал папку Лавочкину. — Запереть не забудь.

— Да уж…

— Пошли в цех! Надо проверить линию, где бензобаки маслостойкой резиной обклеивают… Идея хорошая, конечно, — резина сама затянет пробоину, но я вот что подумал… А если мы еще станем подавать в топливные баки отработанные газы из двигателя, охладив их? Тогда мы попросту вытесним кислород, и бензин не вспыхнет!

— Наддув выхлопными газами? — задумался Семен. — Это интересно! Пошли, Николаич, пошли…

Уходя, Поликарпов подергал дверцу сейфа — закрыто — и запер за собой двери. На два оборота…

Последняя серия «Ла-5» сильно отличалась от предыдущих. Посторонний взгляд вряд ли заметил бы отличия, но они были. Например, лонжероны, эти хребтины крыла, изготавливались из дефицитного дюраля. Сечения их, естественно, сократились, и вес снизился килограмм на сто. Место освободилось, и удалось увеличить объем топливных баков.

Улучшилась общая аэродинамика — маслорадиатор перенесли и форму ему придали иную. Полностью заделали щели в капоте, ниши шасси, зализали фюзеляж. Сразу и быстрота возросла, и скороподъемность, и потолок.

Но самое полезное нововведение отметили пилоты — теперь к ручке управления не нужно было прилагать большого усилия, «рулить» самолетом можно было кончиками пальцев.

Установку гидроусилителей конструкторы провели на свой страх и риск — это несколько утяжелило истребитель, зато позволяло летчику не отвлекаться, а всецело заниматься основным делом — воевать.

Особое восхищение пилотов вызвало управление двигателем — оно сводилось к перемещению всего одного рычажка. При этом менялись обороты, давление наддува, шаг винта, подача топлива, переключение скоростей нагнетателя и регулировка щелей жалюзи![22]

Но сколько же было мороки с этой автоматикой… О-о…

Оба конструктора весь день и всю ночь не вылезали из цеха. Утром на завод явились их жены — покормили и заставили лечь спать.

Проснулся Николай где-то в обед. Вернее, его разбудили.

— Эй, вставай! — послышался голос Лавочкина. — Подъем!

— Дай поспать, — буркнул Поликарпов, — имей совесть…

Тут Семен заговорщицки проговорил:

— Там твой мотор привезли!

— Что-о?

— М-71 в заводской упаковке!

Николай вскочил и едва не упал, запутавшись в пледе. Кинулся одеваться, обуваться… Сполоснув лицо, бегом отправился в цех.

Да, это был он, М-71. Рабочие уже разобрали дощатый ящик, и двигатель красовался, как памятник на пьедестале, — двухрядная 18-цилиндровая «звезда» мощностью 2000 «лошадей».

— Три штуки привезли, товарищ директор, — доложил начальник смены. — Все без карбюраторов, с непосредственным впрыском! Только-только прошли стендовые испытания.

— Отлично, отлично… — бормотал Поликарпов, кружа вокруг мотора и потирая руки. — Просто отлично… Ну что? Будем ставить, Степаныч?

— А то!

Всего «сто восемьдесят пятых» успели выпустить пять штук. На 51-й завод перегнали три самолета. Вон они, скромно притулились в сторонке, с раскрытыми капотами — «пламенные моторы», которые у самолетов вместо сердца, были удалены. Словно тела в морге после вскрытия…

Впервые за последний месяц Николай приблизился к «И-185» и погладил свое детище.

«Ничего, ты еще встанешь на крыло…»

Этот паскуда Яковлев, лицемерно вздыхая, писал, объясняя мрачное настроение Поликарпова перед войной: «…оказаться с пустыми руками перед Родиной в самое тяжелое для нее время — это не только личная неудача». Да ты же сам приложил все силы для того, чтобы советские летчики летали на посредственных «Яках», а не на выдающемся «По»!

Летчик-испытатель Логинов в летной оценке писал иное: «Огромная для истребителя грузоподъемность (500 кг бомб, восемь РС, три ШВАК с колоссальным запасом снарядов — 500). Прекрасные взлетно-посадочные свойства самолета. Большие скорости над землей и по высотам, очень хорошая скороподъемность — дают мне право сделать заключение, что самолет И-185 с двигателем М-71 является одним из лучших истребителей мира».

И вот давнее желание пилотов исполняется, а мечта конструктора сбывается. Лучший в мире истребитель скоро станет на поток. Скорей бы…

— Начали! — выдохнул Николай.